моральнонейтральной, безоценочной системы знаний не только неверна, но
и чрезвычайно опасна. Она не просто аморальна, она антиморальна. Она
ведет нас навстречу огромной опасности. И потому я вновь подчеркну,
что науку делают люди, люди, подверженные слабостям и обуреваемые
страстями, как это блестяще продемонстрировал в своей работе Полани
(126). Наука должна стать этическим кодексом. Как утверждал Броновски
(16), достаточно признать абсолютную ценность истины, достаточно
начать служить ей, и все придет само собой. В качестве третьего
достаточного условия добавлю, что достаточно начать искать ценности и
обнаруживать их в самой природе
34
Здоровье и патология
человека. Я бы даже сказал, что наука уже приступила к этому - по
крайней мере в той степени, в какой подобное утверждение, не
подтвержденное убедительными доказательствами, может звучать хоть
сколько-нибудь правдоподобно. Имеющиеся сейчас в нашем распоряжении
методики познания вполне позволяют установить, что хорошо для
человека, что полезно для него, а значит выявить резервы человеческой
природы - как с целью их сохранения, так и ради их увеличения, для
того, чтобы сделать человека более здоровым и мудрым, более
эффективным и счастливым, более способным к самоопределению.
Данные, полученные при помощи этих исследований, помогают определить
стратегические направления будущих биологических исследований. Первое
основывается на том факте, что между психическим и физическим
здоровьем человека существует синергическая взаимосвязь. Большинство
психиатров, а также многие из психологов и биологов сейчас вынуждены
признать, что практически все болезни, а может статься, все без
исключения, можно отнести к разряду психосоматических или
организмических. То есть, если серьезно и глубоко заняться изучением
<соматического> заболевания, то неизбежно всплывут его
интрапсихические, интраперсональные и социальные детерминанты. Я ни в
коем случае не предлагаю этерифицировать туберкулез или переломы. Но
известно, что и в развитии туберкулеза немалую роль играют социальные
факторы, что одной из причин его является бедность. Что касается
переломов, то доктор Данбер (30) однажды решила использовать группу
больных с переломами как контрольную, предположив, что здесь
психологические факторы не играют абсолютно никакой роли, и к своему
изумлению обнаружила и в этой группе следы психологического влияния.
Теперь мы можем говорить о существовании особого типа людей, склад
личности которых увеличивает риск получения травмы, равно как и о
существовании особого рода обстоятельств, увеличивающих риск, я имею в
виду так называемые <группы риска>. Если посмотреть на проблему под
этим углом зрения, даже перелом кости должно считать психосоматическим
или, вернее сказать, <социосоматическим> заболеванием. Я говорю все
это к тому, что сегодня биологи, врачи и медики-исследователи,
желающие облегчить человеческие страдания и боль, стремящиеся победить
болезни, должны быть более холистичны в подходе к любому заболеванию,
они обязаны учитывать психологические и социальные факторы, вызывающие
его. В частности, даже борьба с раком может быть эффективна только при
полномасштабном наступлении на эту болезнь, включающем в себя наряду с
многими другими и так называемые <психосоматические факторы>. Тому мы
получаем сегодня многочисленные подтверждения.
Другими словами, все говорит за то (пусть пока это скорее научное
предвидение, а не данные специальных исследований), что работа над
созданием нового, здорового человека, работа над расширением его
резервов, например, при помощи психиатрической терапии, может повысить
сопротивляемость болезням и. как следствие, увеличить
продолжительность его жизни.
О гуманистической биологии
35
Всем известно, что недостатки в питании приводят к заболеванию,
которое традиционно называют <авитаминозом>. Но точно так же подобного
рода депривации в сфере высших потребностей, метапатологии (см.
главу 23), как я их называю, вызывают у человека болезни духовного,
или философского, или экзистенциального плана. И это тоже своего рода
авитаминоз.
Подведем краткий итог. Невозможность удовлетворить базовые
психологические потребности, такие как потребность в безопасности,
любви, уважении, самоуважении, идентичности и самоактуализации,
приводит к болезням и разного рода расстройствам, которые принято
называть неврозами и психозами. Однако даже люди, в полной мере
удовлетворяющие свои базовые психологические потребности, люди,
которых с полным основанием можно отнести к разряду
самоактуализирующихся личностей, которыми движет стремление к истине,
добру, красоте, справедливости, порядку, законности и прочим высоким
ценностям, эти люди также могут испытывать депривацию на
метамотивационном уровне. Неудовлетворение этих высших,
метамотивационных, потребностей24, или утрата человеком ценностных
ориентиров, приводит к расстройствам, которые я называю общей и
частичной метапатологией. Я утверждаю, что эти заболевания
продолжаюттот же ряд проявлений недостаточности, что и цинга,
пеллагра, любовный голод и другие. Поясню. Человеку пришлось
столкнуться с неизвестной болезнью, и человек стал искать причину этой
болезни - именно таким образом была обнаружена потребность организма,
например, в витаминах, минералах и аминокислотах. Значит, потребностью
было сочтено то, недостаток чего привел к болезни. Продолжая эту
мысль, я утверждаю, что описанные мною базовые потребности и
метапотребности являются в прямом смысле биологическими потребностями
и что их депривация приводит к разного рода заболеваниям. Именно
поэтому я и употребляю придуманный мною термин <инстинктоподобный>:
намой взгляд, факты убедительно доказывают, что эти потребности
относятся к фундаментальным структурам человеческого организма, что
под ними существует некое генетическое основание, пусть даже и очень
слабое. И я абсолютно убежден, что рано или поздно мы обнаружим
биохимические, неврологические, эндокринные субстраты и органы в
человеческом организме, которые объяснят нам на биологическом уровне
происхождение этих потребностей и этих заболеваний (см. Приложение D).
О предсказаниях будущего
За последние несколько лет на нас обрушился поток конференций,
симпозиумов, книг, не говоря уже о газетных и журнальных статьях, на
тему того, каким будет наш мир в 2000 году и в следующем столетии. Я
просмотрел эту <беллетристику>, если можно назвать ее так, и был
скорее встревожен ею, нежели нашел в ней что-либо поучительное для
себя. Почти в девяноста пяти случаях из ста авторы посвящают свое перо
описанию технологического рая
36
Здоровье и патология
(или ада), ожидающего нас в XXI веке, и ни один из них не затрагивает
вопросов добра и зла, пользы и вреда. Временами весь этот ажиотаж и