Annotation
Шемагин Константин
Глава8.Как бывает,когда вовремя голову не включаешь.
Глава9.Ну вот и до океана добрались.
Шемагин Константин
Дальше в лес-Апл больше
< CRIMEA SUBMARINE
Konstantin Shemagin
Крымская Субмарина
Все, что будет написано ниже,
автор все выдумает.
Поэтому отвечать за совпадения с реальной жизнью
и реальными лицами никто не будет.
Книга третья.Дальше в лес-АПЛ больше.
Глава первая И снова о Большом Севере?
В начале весны у нашего героя нарисовался Миша. Он сообщил ему, что сформировали бригаду для отладки Алмаза в центре по переподготовке подводников. Этот центр находится в часе езды от Таллина. Называется Палдиски. И его Мишу назначили старшим, и что он предварительно записал нашего героя с Наташей в состав уже своей бригады. И теперь хочет услышать от них согласны ли они с этим. Что систему в Палдиски нужно будет сдать где-то к осени. Что в Северодвинске остается одни сборная бригада, и что он своими ушами слышал, как начальник северодвинской базы говорил кому-то, что он конечно бы хотел иметь такого специалиста как наш герой, но лично его он не хочет. Что альтернатива Северодвинску и Палдиски- изучение на стенде Омнибуса или посмотреть на каких базах базирования лодок есть вакансии. Что он, Миша, уже пробил фонд заработной платы для Палдиски на весь цикл работ, и по его подсчетам получается, что при отсутствии в бригаде не нужных дармоедов, зарплата на рыло будет выше, чем в Северодвинске или на базах базирования АПЛ. Единственное, что командировочные не по три пятьдесят, а по два шестьдесят. Зато режим еще более свободный, чем даже на базах. И зато под боком клевый город Таллин, и при желании можно ездить на выходные и в Питер, потому что и это совсем рядом. Еще Миша сказал, что он уже побывал в Палдиски и там все клево. Маленькая гостиница с уютными двух местными номерами и туалетом и умывальником в нем. Что он даже разузнал, что в центре когда-то был учебный ядерный реактор, и что шила на Алмаз как всегда предостаточно, что его можно из центра выносить практически свободно. И что он уже познакомился с кем надо, и те пообещали за не дорого ближе к концу сдачи сделать им справки о нахождении в строгой дозиметрической зоне. Но что мог возразить наш герой Мише. Миша как всегда выглядел молодцом. Работать под его началом в Прибалтике целых полгода за счет государства и еще деньги получать. Что могло сейчас в переходный период быть лучше? С Мишей на этот момент они были в приятельских отношениях. Он не помнил как, но Миша первым узнал о рождении Наташей сына и сразу примчался к нашему герою. Скорее всего и его подруга тоже рожала примерно в эти дни. В городе был снег и гололед. И они хорошо выпившие с бутылкой водки поехали на случайном троллейбусе. И пьяные обидели водителя, которая оказалась подругой тещи нашего героя, сказав что на Севере всегда зимой снег и гололед, а транспорт ходит без замечаний и не плетется как черепаха, как сейчас. Справедливости ради нужно было сказать, что сравнивать плоский намытый на болотах Северодвинск с городами Крыма с их многочисленными возвышенностями и балками было явно не корректно. А потом в роддоме, поздравляя Наташу, потребовали у нее два стакана, чтобы еще выпить за рождение сына. А потом Миша был у него свидетелем на их росписи с Наташей в Загсе. Так что чужим для их семьи его никак назвать было нельзя. Что касается, со слов Миши, высказываний о нем начальником северодвинской базы, то это тоже не было новостью для нашего героя. С тех пор, как он начал ездить в командировки вместе с Наташей, наш герой ни разу не общался с ним. А что толку? Пользы от него не было никакой. Что могло волновать людей? Нормальное размещение в гостинице и для семейных, имеющих детей, возможность взять ребенка в командировку. От этих вещей начальник был очень далек. Вот эти вопросы люди и решали сами. Поэтому никакого авторитета у нашего героя он иметь не мог. Уже через несколько лет, когда наш герой опять будет клепать в Северодвинске целую серию лодок идентичных утонувшему Курску, в один прекрасный день начальник базы утром в выходной ввалится к нему в гостиничный номер с трясущимися губами с просьбой срочно помочь сделать не работающий прибор на лодке, которая находилась на Яграх на модернизации на ремонтном заводе, и за неисправного Омнибуса не выходит в море в сторону своей базы. Наш герой за два-три часа до этого визита только закончил с мужиками разгружать вагон картофеля навалом. Эта разгрузка, как ее проводила их маленькая бригадка из четырех человек считалась верхом мастерства. Вначале собирались сразу два контейнера под забитой досками картошкой с уже открытой вагонной дверью. Потом электрокара ножами взламывала эти центральные доски, и картошка начинала ссыпаться в контейнеры. Наполненные контейнеры увозились карой, собирались новые. Постепенно расчищался проход в центре вагона. И когда места становилось достаточно, то их боевая четверка втягивала в вагон четыре легких тачки, похожих на те, с помощью которых после революции строили Днепрогэс. Четверка разбивалась на двойки, и каждая двойка с разгону врезалась тачкой в картофель со своей стороны вагона. Тачка наполнялась, картошка сваливалась в контейнер, стоящий под вагоном. И хотя все было условно, но каждая двойка старалась, чтобы она первой закончила свою сторону вагона и отправилась помогать соседям. Самым тяжелым под конец разгрузки было после выпрыгивания из вагона на пол, чтобы собрать очередной контейнер, потом опять залезать в вагон. Их бригада пользовалась у кладовщиц овощной базы большим уважением и авторитетом. За ними заезжали и днем и ночью. Они в среднем разгружали вагон часов за пять. Много раз они приходили на базу и заканчивали вначале брошенные другими бригадами вагоны такой картошки. Мужики сдыхали и бросали вагоны, когда в них иногда оставалось менее трети картофеля, и победа была совсем близка. Да и разгружали они свои вагоны минимум вшестером. И в этих случаях, вместо одного вагона наш герой со своими партнерами сразу записывали на себя два. Вот и сегодня он прилично вымотался и планировал поспать до обеда..Его разбудила Наташа. И он и начальник базы впервые за все многолетнее сосуществование рядом смотрели в глаза друг другу, и вели неформальную беседу. Лодка, светившаяся сейчас на Яграх, не имела к нашему герою никакого отношения. У него даже не было предписания на завод Звездочка. И он ни разу и раньше на нем не бывал. У него не было никакого самоудовлетворения, что тот, который после попытки первого лобового с ним столкновения во время собрания по поводу Толика-2, больше ни разу не вступил с ним в открытый конфликт, но по возможности делал разные мелкие и не очень мелкие ему пакости из-за угла, и вот теперь фактически был вынужден перед ним унижаться. Наш герой знал, что дни уже на тот период многолетнего пребывания на посту начальника северной сдаточной базы у этого человека сочтены. Бригады, работавшие на СМП на Омнибусе уже совсем не были похоже на Алмазные. И также как у нашего героя уже много лет у многих людей, прошедших закалку первых лет Омнибуса на Дальнем Востоке,этот начальник северной сдаточной базы также не вызывал особого уважения. Его просто не за что было уважать, так как его общий и руководящий уровень так и застыл на нулевой отметке тех незабываемых алмазовских лет. И шилом нынешние ответственные сдатчики делиться с ним не спешили. И ему руководством цеха уже искалась замена. И наш герой сейчас вполне под каким-то предлогом мог послать его в известном направлении. Тем более, что он понимал, что если прибор на Яграх не смогли сделать люди из находящейся там цеховой бригады, то наверняка это не просто так. И по большому счету ему было наплевать на репутацию родного завода, который благодаря всего лишь какой-то реально сотне, а может и меньше таких не глупых как и он сам регулировщиков, разбух уже до непомерных габаритов. И все производства на заводе, кроме их цеха и цеха делающего оборудование для крылатых ракет, были чисто убыточные. И что на заводе был свой замечательный профилакторий на берегу Черного моря, который ни он, ни его Наташа не разу не посетили. А один раз, чисто случайно, в документах лежащих на столе у начальника цеха, он очень даже отчетливо увидел среди летних постояльцев заводского профилактория и свою фамилию. Но сейчас наш герой видел перед собой уже живую историю, историю его красивой романтической любви с Наташей тех первых северодвинских лет. А это все для него было и осталось на всю жизнь далеко не пустым звуком. И он сказал начальнику, что будет готов через пол часа. И оказалось, что на лодке на Яграх не исправны ни один, а как основной, так и Зиповский блоки. То есть вначале в зип засунули неисправный, а потом когда сдох и зиповский, то оказалось, что брать исправные уже не откуда. И что оба блока были с плавающими неисправностями. Они быстро ломались внутри прибора при хорошей вентиляции и также быстро восстанавливались, когда их из прибора вытаскивали и ставили на специальную приспособу для ремонта, соединяющую прибор и блок с помощью кабелей и разъемов. Поэтому и сделать их не смогли в той бригаде. И нашему герою пришлось думать, как их охладить при теплой осени на улице, чтобы неисправность хотя бы минут на десять становилась стабильной. И он договорился с экипажем на опреснительной установке, где вода была с температурой в плюс пять, при штатной на Омнибусе около двадцати. И таскал несколько раз блоки к этим мужикам для глубокой заморозки. И только ближе к вечеру сделал оба блока и прекрасно провел свой выходной день.
Глава вторая.Еще раз Прибалтика?
Поезд Эстония Москва- Таллин отходил из Москвы уже после полуночи. Намотавшись с Наташей по московским магазинам, наш герой думал как бы скорее доползти до своей купейной полки и быстренько задрыхнуть. Когда они нашли свое купе и заглянули в него, то стали свидетелями ссоры достаточно высокого плотного белобрысого прибалта с курсантом какой-то мореходки. Белобрысый говорил курсанту, что при любом раскладе он будет спать на нижней полке, а курсант у него над головой на верхней. Курсант вроде бы настаивал, что у него билет на нижнюю полку, но эстонец был не преклонен. И тут его глаза переключились на вошедшую в купе Наташу. Он потерял к курсанту всякий интерес. Было видно, что жена нашего героя произвела на него впечатление. Эстонец расплылся в гостеприимной улыбке, как будто они с Наташей пришли к нему в гости. В этот момент курсант бросил свою фуражку и сумку на верхнюю полку и куда-то свалил из купе. Они остались вместе с эстонцем. Наш герой не помнил, как происходило знакомство с белобрысым и происходило ли оно вообще, но скоро тот побежал в не работающий ночью вагон ресторан и вернулся с бутылкой шампанского и очень хорошо знакомым нашему герою ликером Старый Таллин. Он поставил бутылки на стол, не стесняясь и не спрашивая разрешения у дамы, спокойно переоделся в купе, продемонстрировав свое нижнее белье и хорошо сбитое тело. К его приходу они с Наташей тоже уже успели переодеться и готовились ко сну. Но эстонец пригласил их к столу, чтобы выпить за знакомство. Наташа вроде бы пить отказалась, а может и пригубила чуток шампанского, но в начальной беседе вроде бы как и участвовала. Говорил в основном эстонец. Он сообщил, что работает кулинаром в кафе Таллин. Что учился он у специалиста. Что на весь город Таллин только у них и еще в центральной новой гостинице Виру два вечерних или ночных женских варите с элементами стриптиза. И что на Новый год они-сотрудники кафе сбросились по трешке, и им их родной женский танцевальный коллектив станцевал полный стриптиз. Нашему герою так и запомнились слова по трешке. Что он, эстонец, возил в Москву какую-то свою продукцию и что-то прикупил взамен и остался по нулям. Что хотел купить в Москве еще и дубленку, но не сошелся в предложенной ему цене. Что он оценил гардеробчик Наташи и нашего героя и ничего хорошего в нем не увидел. Похоже он хотел произвести на Наташу впечатление, но та, сославшись на усталость, быстро из-за стола легла спать. Ее муж тоже после этого чуток послушал излучающего самоуверенность пекаря и завалился на боковую. И вроде бы курсант так до Талина у них в купе и не появился. Поезд прибыл в Таллин утром. На том же вокзале они с Наташей купили билеты на электричку и довольно скоро оказались на платформе Пвлдиски. Строгая проверка документов работниками Вохр. Затем устройство в гостиницу. Номер действительно был поменьше, чем на Морской 9 в Северодвинске. Зато гораздо более уютный и основные удобства были внутри его. Они повалялись в постели, передохнули после дороги и пошли смотреть городские достопримечательности. В столовой обратили внимание на очень большой выбор различных молочных блюд. Набрали в магазине дешевых и очень вкусных сладких творожных сырков. В универмаге он задолбался ждать Наташу, пока та осматривала тряпичный женский отдел. Поели в военторговской столовой, которая вечером превращалась в ресторан. Большие хорошо сделанные отбивные были дешевле, чем ржавый шницель в столовках их юга. Да и вообще цены на все блюда, включая пиво, были ниже южных цен. А еда была очень прилично приготовлена .И пиво было тоже классное по сравнению с их пивом на Юге. И очень напоминало то, что они с Олегом пили в Вильнюсе. На следующий день он и Наташа пошли знакомиться со своим на ближайшие полгода местом работы. Они уже знали, что это здоровенное пяти этажное длинное здание местные называют Пентагоном. Внутри все было солидно. Красивые коридоры с ровными полированными полами, и множество помещений. По замыслу часть этих помещений представляли из себя отсеки или отдельные помещения самой современной атомной подводной лодки. В одном таком просторном помещении и стояла система Алмаз, которую им предстояло отрегулировать и сдать типа на уровне реальных швартовных в составе всей АПЛ,, полная внутренность которой и была разбросана по бесчисленным помещениям Пентагона и связывалась между собой таким же способом, как и на реальной АПЛ. Южане познакомились с офицерами и мичманами, служащими в данном центре и отвечающими за Алмаз. Им сказали, что прозвонку кабельных трасс вояки делали своими силами, и что они не возражают, если гражданские специалисты сделают ее повторно. Что подача питания на Алмаз несколько задерживается и пока делать особо здесь нечего. И что с их командировочными удостоверениями тоже никакой проблемы быть не должно и их им отметят, когда они захотят или по их желанию поставят печати без дат прибытия и убытия. Что все проблемы с работой и рабочем их временем пусть они решают сами. Их сотрудников заботит только, чтобы Алмаз по срокам был отрегулирован вовремя и не тормозил потом общую сдачу всех систем в комплексе. И на работу они могут ходить по своему усмотрению, когда считают нужным. Вообще получалась полная лафа. Мишу супруги не застали, то ли он в этот момент был где-то у своей старой еще с института подруги в Ленинграде, то ли где-то катался на горных лыжах. После знакомства с Пентагоном он и Наташа решили съездить в Таллин и прошвырнуться по старому городу, о котором у нашего героя были смутные ностальгические воспоминания. Они зарулили на железнодорожную станцию, которая была в пяти-семи минутах ходьбы от Центра переподготовки подводников и очень даже успели на электричку. И вполне скоро поезд прибыл в Таллин. Перед тем, как идти болтаться по городу, решили перекусить прямо в вокзальном буфете, а может это называлось кафе. Постояв в очереди минут пять, набрали гору еще дымящихся сосисок, хлеба и взяли по молочному коктейлю, которые барменша или продавщица, сбивала в миксерах прямо на стойке бара. Все было очень вкусным и стоило очень не дорого. После еды сели на трамвай и поехали в центр старого города. Наш герой довольно смутно сохранил о нем обрывочные воспоминания. Наташа до этого момента в Прибалтике еще не бывала. И вот они бродят по старому Таллину. Через час у Наташи закончились романтические настроения, так как ее внимание переключилось на бесчисленное количество маленьких и более крупных магазинов и магазинчиков очень удачно вписывающихся в старые здания города. И понеслось. Похоже, что от обилия там всяких тряпок у нее быстро сорвало крышу, она все хотела посмотреть, а много чего и померить. Ее мужу очень быстро надоели шараханья супруги от прилавка к прилавку, от прилавка к примерочной, и он полностью утратил за женой контроль, вспоминая, где же находился тот бар, в котором много лет назад он пил очень ароматный глинтвейн. Отрезвление пришло к нему очень быстро. Он увидел лицо жены, и наполненные слезами ее глаза. Жена сообщила ему, что у нее пропала сумка со всеми практически ее командировочными и всеми документами. Как это произошло, Наташа толком объяснить ему не могла. Хотя он сам был в явном шоке, но все же попытался успокоить жену. Попросил, чтобы она вспомнила, когда последний раз держала в руках свою сумку. И хотя слезы катились у Наташи по щекам, она все-таки стала восстанавливать картину последних минут перед исчезновением сумки. И они порешили пойти в тот в магазин, где вроде бы еще сумка у нее была в руках и спросить у продавщиц, может они что-то и видели. Они подошли к прилавку, Наташа начала говорить,и вдруг продавщица достала из под прилавка сумку Наташи и протянула ей. Оказывается его жена, в охватившей ее магазинной эйфории, просто забыла взять ее с прилавка. Это было явным везением и почти счастьем. Они помчались к ближайшим цветочницам, Наташа купила красивый букет и отнесла продавщице. Магазинная лихоманка на этот день у нее закончилась, а скорее всего его жена просто сделала вид, что закончилась. Но не только тряпки волновали его жену. Она очень сильно скучала по сыну, который остался под присмотром тещи. Эта замечательная женщина, всю свою жизнь жившая ради своих детей, уже совсем разболелась со своим диабетом и еще массой других сопутствующих болячек. Наташа очень быстро договорилась с заведующей местного детсада, а когда появился Миша, то и с ним, и смоталась сама на Юг и привезла их сына. Первый день его похода в ясли они вдвоем с нашим героем сильно переживали,так как для их ребенка это было первое в его жизни посещение такого серьезного заведения. Они подкрались к забору детсада, чтобы посмотреть, как там чувствует себя их сынуля. Как раз в этот момент его группа вышла на прогулку. Все дети держались парами, и только их наследник шел важно,но с понурой головой последним среди детей. И тут, то ли у него сработал инстинкт, но ребенок резко поднял голову и увидел торчащие в заборе головы своих предков. Он бросил группу и помчался к забору, крича во весь голос: "Мама!!". Они с Наташей бросились наутек и слышали за спиной вопли сына. Ну а через пару дней тот вполне адаптировался в саду и больше истерик не устраивал. Пока Наташа ездила на Юг за ребенком, Миша предложил нашему герою составить ему компанию и сходить с ним в гости к Мишиному новому знакомому менту из таллинского аэропорта. Познакомились они с Мишей самым чудесным образом. Миша летел на Юг перед восьмым мартом. И нагло прихватил с собой пятилитровую канистру с их любимым гидролизным спиртом нового Палдиски разлива.. Он рассчитывал, что спирт вместе с вещами сдаст в багаж, а в его ручной клади криминала никакого не было. Весна была холодной. Миша еще с Севера отрастил себе объемную рыжую бороду, сверкал своими многочисленными золотыми фиксами и одет был в контрагентский теплый полушубок с достаточно потертым верхом. Самолет на Симферополь летел не большой ТУ-134, и, вопреки Мишиным расчетам, все вещи при регистрации оставались у пассажиров, но выборочно пассажиры и все их вещи подвергались полной проверке. Миша и так выглядел довольно импозантно, наподобии какого-то мена, едущего с золотого прииска, а тут еще, видя как шерстят людей, он явно запаниковал. Поэтому, когда очередь регистрации дошла и до Миши, то его пригласили в комнату досмотра. И здесь Миша снова не растерялся и сразу же предложил досматривающему его менту забрать себе ту самую флягу со спиртом или только спирт, а флягу вернуть, точно наш герой не знал. Конечно,менту было очень тяжело отказаться на шару получить целый ящик водки, да еще перед восьмым мартом, а тем более, что Миша опять, как и при их вышиваниях с флагом по Северодвинску на седьмое ноября, стал размахивать своим удостоверением не штатного сотрудника милиции, и Миша снова отделался только легким испугом. Ну а при ежемесячной норме получения спирта в объеме пятьдесят пять- шестьдесят литров потеря была существенная, но вполне переживаемая. И вот Миша то ли за флягой пошел, то ли порешил, что этот мент ему еще пригодится, то ли еще по каким-то Мишиным расчетам, но они оказались у этого мента в гостях, сильно там надрались магазинной водки, и мент отправился их провожать на последнюю ночную электричку на Палдиски. Сам мент был русским, в Таллине служил срочную службу, во время службы познакомился с будущей своей женой тоже русской. Остался в милиции, женился, родили ребенка, и он получил квартиру в спальном районе Таллина. Спальный район города, в отличии от исторического центра, состоял из одинаковых серых пятиэтажек и имел достаточно убогий вид .И вот они втроем сильно выпившие шли по ночному Таллину, громко разговаривали. Навстречу им попадались группы эстонской молодежи до пяти и более человек. Но никто не обращал на нашу тройку никакого внимания. И здесь наш герой задал традиционный вопрос менту о местном национализме и отношению эстонцев к русско говорящему населению. И мент оторвался от них с Мишей, подошел к достаточно большой группе эстонских парней и что-то сказал им по эстонски. И вдруг они все обступили его со всех сторон и стали протягивать каждый свою пачку сигарет. Как потом объяснил ему и Мише мент, он по эстонски попросил закурить. Мент добавил, что эстонцы очень любят, когда русские, хотя бы и сильно коверкая их родной язык, что-то пытаются сказать по эстонски. А однажды, жуя на железнодорожном вокзале свои уже традиционные вкусные сосиски с молочным коктейлем, наш герой с Наташей были свидетелями сценки, когда сильно пьяный славянин приставал за соседним столиком к двум эстонским девчонкам. Одной было лет двадцать, а второй наверное меньше шестнадцати. Они может быть были с какого-то эстонского хутора, и по-русски разговаривали очень плохо. И вот этот пьяный придурок говорил им, что ведь правильно же говорят, что курица не птица, а баба не человек. На что ему старшая девчонка огрызнулась с очень сильным акцентом, что сам он баба. Время шло к темноте. А еще через пару столиков кофе пили два достаточно накачанных молодых эстонских мужика. Эти мужики с очень злым выражением лица смотрели на пьяного придурка. И муж сказал Наташе, что сегодня, когда этот бухарь выйдет на улицу, то в лучшем для себя случае он хорошо получит от эстонцев. А потом будет говорить, что стал жертвой националистов.