— Кому-то нужно поехать в Бронкс и поговорить с девушками Блэка.
Перлмуттер кивнул.
— Уже поехали.
— Не думаю, что это Блэк, — сказала Кейт. — Зачем ему лишать себя лишнего заработка? К тому же он не похож на художника.
— Верно, не похож.
— А другую жертву, Маршу Стимсон, он знает?
— Говорит, что нет. Но надо поспрашивать его девушек.
— А постоянный клиент, о котором упоминала Росита Мартинес?
— По словам Блэка, Сузи действительно встречалась с каким-то мужчиной один или два раза в неделю. Он был ее клиентом, еще когда она работала в центре, потом посещал ее в Бронксе. Утверждает, что клиент знал сутенера Сузи, этого умника-итальяшку, и угрожал донести, если она перестанет встречаться с ним, когда он хочет.
— Блэк описал его?
— Он видел парня всего раза два, и то на расстоянии. Моложавый, симпатичный.
— Сузи что-нибудь рассказывала о нем?
— Говорила, что парень просит ее лаять. И очень доволен, когда она это делает.
— Необходимо сказать детективам, чтобы обратили на это внимание при опросе девушек. Может, он после гибели Сузи по-прежнему пользуется услугами конюшни Блэка. Не стоит ли установить за ним наблюдение?
— Попробуем. — Перлмуттер пожал плечами. — Удивительно: парень специально ездил в Бронкс, чтобы снять проститутку.
— Возможно, она оказывала ему какие-то особые услуги. Лаяла или что-то в этом роде.
— Похоже, уплыл он у нас из-под носа, — проворчал Браун и повернул экран монитора, чтобы Кейт и Перлмуттер увидели текст: «Леонардо Альберто Мартини. Умер».
— Боже! — воскликнула Кейт. — Когда?
— Позавчера. Самоубийство.
— Не верю в такие совпадения. Детективы в его квартире уже побывали?
Браун достал из новенькой папки листок и положил на стол.
— Да. Констатировали самоубийство. Больше ничего. Забрали тело. Будут держать, пока не закончится расследование.
— Я должна побывать там, посмотреть его картины, — сказала Кейт. — Сейчас же. Прошу вас, позвоните, предупредите. Сделайте так, чтобы нам позволили войти.
Не успел Браун ответить, как Кейт удалилась.
Войдя в квартиру, Кейт и Перлмуттер сразу надели перчатки.
В нос ударил характерный смрад. Ничего удивительного, труп пролежал здесь двое с половиной суток. Мартини убил себя выстрелом из пистолета, засунув дуло в рот. Так что весь затылок снесло. Его приятель, Реми Фортенски, звонил несколько раз, хотел узнать, почему Лео не пришел на встречу, как договаривались, — они каждую неделю ужинали вместе, — но телефон не отвечал. Тогда он настоял, чтобы управляющий домом открыл квартиру.
Вызвали полицию. Приехали двое новичков, только что из Академии, тут же решили: это самоубийство. Наследили по всей квартире, где только возможно. Вскоре прибыли медики, засунули тело Мартини в чехол с молнией и увезли еще до появления группы техэкспертов. Впрочем, те тоже здесь надолго не задержались.
Реми Фортенски допросили. Он сообщил, что Мартини находился в постоянной депрессии из-за безденежья и невозможности выставлять свои работы. Очень много пил. Не вызывало сомнения, что это самоубийство. Дело закрыли.
— Вот, значит, как сейчас работает управление полиции Нью-Йорка, — сказала Кейт, просмотрев короткий полицейский рапорт.
— Чего вы хотите, люди перегружены, — отозвался Перлмуттер.
Значительную часть комнаты занимали холсты, сложенные один на другой. На стенах висели только две большие картины, обе незаконченные. Абстрактные композиции в виде ярких полос на белом фоне незакрашенного холста.
— Как они вам? — спросил Перлмуттер.
— Ничего революционного, но хорошо.
— В них ощущается строгость и одновременно легкость. — Он подошел ближе. — Посмотрите, эти цветные ленты словно скользят по поверхности.
— Да вы просто искусствовед, — удивилась Кейт.
— Неужели? — Веснушчатые щеки детектива порозовели.
Рабочий стол Мартини был завален смятыми тюбиками с краской, заставлен банками, инструментами. На полу стояла канистра с грунтовкой, рядом рулон чистого холста.
Кейт внимательно все осмотрела, обратив внимание на кисти с пенными наконечниками и обрезки заляпанной краской губки: их Мартини использовал вместо обычных волосяных кистей. Она взяла кусочек губки.
— Он не накладывал краску на холст, а пропитывал ею поверхность. Вот такими губками. Поэтому краска кажется частью холста.
— Это распространено?
— Я бы не сказала. Но подобную технику применяли такие художники, как Моррис Луис и Хелен Франкенталер.[21]
21
Луис, Моррис
Франкенталер, Хелен