Глава 2
Свидетель преступления – ее профессия?
На следующий день я, как обычно, опоздала на работу – это давно уже стало традицией, моим вторым я, которому никто не удивлялся. Никого это, кстати, и не возмущало, потому что я за час могла сделать столько же, сколько иной сотрудник – за весь рабочий день. Если у меня было хорошее настроение, разумеется. И начальство, зная об этом, не делало мне никаких замечаний насчет дисциплины – то-то же! Можно сказать, что я их приучила к особенностям своей натуры. Но сегодня я пожалела, что опоздала, потому что, выйдя из лифта, увидела открытую дверь кабинета коллеги и сидящую за своим столом чуть не плачущую Нинель. Рядом, потеряв всяческую осторожность, жалась бледная и дрожащая Элен, которую любой из сотрудников мог увидеть! Господи, что случилось? Нинель, увидев в моих глазах сразу тысячу вопросов, показала на окно. Я подошла к нему. О! Внизу, на обочине дороги стояла милицейская машина и сразу две «скорые помощи». Из одной показались носилки. А посреди дороги под углом девяноста градусов друг к другу стояли две искореженные машины – «Волга» и какая-то иномарка, рядом с которой прямо на асфальте лежала пожилая женщина… Из «Волги» выносили мужчину… Гаишники нагибались то к одной машине, то к другой, измеряя одним им ведомые расстояния, а также призывая зевак не сужать круг, их рабочее пространство, и не быть столь любопытными.
- Тебе хорошо – ты живешь в другой стороне… Ты шла и не видела всего этого ужаса… А мы… А мы, - сквозь слезы говорила Нинель. – Мы ехали с ней на автобусе, понимаешь? И видели из окна, как это все произошло…
С ней – это значит с Элен. Но я все-таки чего-то не понимала. Собственно, каждый день происходят дорожно-транспортные происшествия. Нельзя же без конца лить по этому поводу слезы! Конечно, жалко эту женщину – кажется, она мертва, и мужика жалко, у него голова в крови, но так мы сами устроили свою жизнь, что бьемся в этих консервных банках на колесах, бьемся, а все равно едем! А Нинель что-то говорит про вечный двигатель… Про вечных странников… При чем тут они? Что? Вечный свидетель преступления? Кто это? Элен? Ах, эти две машины никогда не столкнулись бы друг с другом, если бы не третья, «Фольксваген», которая, наделав дел, благополучно смылась с места происшествия! Слиняла. И думает, что ее теперь не найдут! Но не такова наша Элен! Запоминать номера провинившихся машин – это у нее в крови! И сегодня она вновь блеснула своими талантами! И, выскочив из остановившегося автобуса, тут же назвала номер иномарки-убийцы дорожно-патрульной службе! А когда служители порядка на дорогах спросили ее имя, то вклинившаяся в разговор Нинель назвала себя! И сейчас милиционеры, зафиксировав все, что положено, по всей вероятности поднимутся к нам на девятый этаж и будут более подробно пытать Элен. И ей, очевидно, придется назвать свое настоящее имя, адрес и так далее. И как объяснить, почему у нее нет документов? Господи, хоть бы Валентина поскорее приехала! А что, если Элен назваться фамилией нашей польки-варшавянки, под которой мы хотим тихо-мирно отправить ее работать в районную газету? Да, теперь уж, видно, тихо-мирно не получится…
- А, может, мне сейчас куда-нибудь сбежать? – неожиданно спросила нас Элен. – И черт меня дернул запомнить этот номер! Но он просто сам ворвался в мою голову… Просверлил мне мозги… И потом – я разбираюсь в машинах… «Фольксваген» – это чудо… Я бы поменяла на него свой «Пежо», хотя моя машина более элегантна…
- А что – может, ей действительно сбежать? – с надеждой спросила меня Нинель.
Я одобрила эту хорошую мысль – все равно ведь номер скрывшейся машины Элен уже назвала милиции. Так что совесть ее может быть чиста – расследование пойдет своим чередом, а ей пока надо скрыться – хотя бы до приезда Валентины, чтобы эта мудрая женщина подсказала ей, как себя вести дальше. Нинель быстро сунула девушке ключи от своей квартиры, а потом вместе с ней шагнула в лифт. Вернулась она минут через пять с чувством исполненного долга.
- Отправила… Пусть у меня пока посидит… Вот не было печали! И ведь как она этот номер узрела, не пойму! Я тоже смотрела во все глаза, но хоть бы одна цифра отложилась в памяти… А она… Ей бы сыщиком работать!
- Ага. А пока она от них бегает, как заяц.
Хорошо, что она сбежала. Стать один раз свидетелем преступления и не скрыть этого – подвиг. И повторить его – это, наверное, уже подлинный героизм. У нас ведь как – ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не сказал… Так и живем, забившись в норы… А она так не смогла…