- Да вы откройте – это я, лейтенант Баландин! Мы с вами заочно уже познакомились…
- Но вы же дежурный! А дежурный не оставляет свой пост! – осторожно прокомментировала я его представление.
- Да я попросился! Мне стало интересно!
Конечно же, я распахнула дверь. Лейтенант Баландин был хрупким, небольшого роста юношей, про которых обычно говорят – соплей перешибешь.
- Зря вы так думаете, - вдруг сказал он, прочитав мои мысли. – У меня, знаете ли, черный пояс…
- Знаю. Ведь вы были героем моего очерка.
Взгляд мой, очевидно, давно сменился на уважительный, и Баландин рассмеялся. В кабинет шагнул капитан, назвавшийся Суржиковым. Я стала объяснять, почему им позвонила, и подчеркнула, что у Элен – крайне рискованное состояние, ей терять нечего. Около двух месяцев назад она, подозреваю, сбила человека на трассе Подмосковья и, вероятно, объявлена в розыск, а вчера столкнула с пика Пионера жену своего любимого... Насмерть... Причем убегать, заметать следы, врать на ходу так правдоподобно, что заслушаешься – все это таланты, которые она уже обнаружила в полной мере. Я уверена – сначала ее мама родила нечто под названием авантюризм, а уж потом на свет появилась сама Элен – как дополнение к этой сомнительной сущности. Приложение. И надо сказать, что оно не подвело.
К капитану подлетел молоденький лейтенантик и объявил, что пока в помещениях никто не найден!
- Может быть, вы нам подскажете, куда они могли деться?
Куда они могли деться… Куда бы ни делись, но выход все равно один – мимо охранников. Конечно, можно выйти на улицу и из типографии, но, во-первых, там находится своя охрана – в будке на улице, а, во-вторых, в типографию-то не пролетишь по воздуху – надо все равно идти мимо нашего поста. Хотя… Их ведь двое… Один зашумит возле лифта – сделает вид, что чего-то увидел необычное, охранница кинется к нему, а Элен в это время благополучно выбежит на улицу… И сейчас, я думаю, они пробираются именно туда, к лифту, чтобы осуществить подобный план…Об этом я и сказала милиционерам. Они кинулись вниз, но я все же удержала Баландина – боялась оставаться одна.
- А я ваши рассказы люблю читать, - признался он. – Вы и про это напишете?
- Обязательно!
В это время мне, наконец, позвонили из типографии и сообщили, что я могу придти и подписать номер, а также сообщили, что им звонил редактор и просил, чтобы я подписала газету и за него тоже, иначе выпуск номера может задержаться до утра. Представив, что нужно идти по длинному пустому коридору, связывающему редакцию и типографию, я попросила Баландина сопроводить мою миссию. Он согласился. Мы спустились вниз, воспользовавшись лифтом, и там в фойе я увидела Игоря, которого вел Суржиков. Охранница смотрела на эту картину с ужасно обеспокоенным лицом. Мы объяснили, куда и зачем идем, и двинулись в путь. Попутно я рассказывала Баландину, где и что у нас тут находится.
- Вот здесь – слесарная мастерская… Чувствуете, как деревом пахнет?
- Она у вас что, всегда открыта? – поинтересовался ушлый Баландин.
- Вообще-то нет, - прошептала я, подозревая недоброе.
Баландин вытащил из бокового кармана пистолет и приоткрыл ногой дверь слесарки, одновременно крикнув, чтобы все, кто там есть, оттуда немедленно выходили. Но в ответ – тишина. Тогда он зашел внутрь и включил свет. Я заглянула к нему из чистого любопытства, а еще потому, что, пожалуй, только из слесарки можно выбраться через окно на улицу, минуя проходную. Потому что только окна слесарки расположены на уровне первого этажа. Все остальные - страшно высоко, ибо это - окна цехов: наборного, печатного и других, там и до окон-то невозможно добраться! Знает ли про это Элен? Думаю, именно сейчас, в эти минуты уже знает – иначе кто же открыл слесарку? Но эту догадку я оставила при себе.
Мы поднялись по крепкой металлической лестнице, под которой возился кто-то из печатников, и направились прямо к станкам, на одном из которых спокойно лежал отпечатанный номер свежей газеты. Я показала это чудо Баландину, мы вместе с ним внимательно просмотрели все полосы, я написала заветные слова «В печать» и «В свет», расписалась и попросила побыстрее печатать номер, а то вдруг кому-то опять придет в голову что-то там добавить или убавить.
- Зовите ваших рабочих! Где они?
- Спят, - ответил бригадир.