Вдруг взгляд Элен с удивлением стал изучать что-то, бывшее за моей спиной. Я тут же обернулась – к нам не шла, а словно медленно плыла на невидимом облачке моя дорогая тетя. Глаза ее, устремленные на Элен, сияли от радости… Да какой там радости! От переполнявшего ее безмерного счастья! Мне показалось, что тетка сейчас грохнется на колени и станет целовать кончик платья Элен. Нечто подобное, но не в столь утрированном виде, и произошло! Тетя взяла Элен за руку и, глядя ей прямо в глаза, захлебываясь от волнения, сказала:
- Девочка… Милая девочка… А я уж думала, что мы никогда с тобой не встретимся… Дай мне тебя обнять… И расцеловать… Спасительница ты моя… У тебя тогда был трудный выбор. Я знаю…
Я уставилась на тетку как на возвращенку с того света.
- А я и правда вернулась с того света, - сказала она, прочитав мои мысли.
- Господи, вы…
Это шепотом сказала Элен. Кажется, она была не очень-то рада этой встрече.
- Я рада вас видеть, - упрямо сказала она тетке, посмотрев на меня.
Тоже прочла мои мысли? Господи, какая я дура – ведь все написано у меня на лице!
- Девочка, красавица, талантливейший человек, я все эти месяцы думаю об одном, я мучаюсь вопросом, который, верно, и не должен меня волновать, но… Ты выбрала меня случайно? То есть – его… То есть…
Какая глубокая печаль отразилась на лице Элен! И вдохновение пропало в глазах – они погасли…
- Я не могу ответить на этот вопрос – ни вам, ни себе…
- Но мне-то вы, дорогие мои люди, можете сказать, о чем речь? – воскликнула я, хотя догадалась, что говорят они о том страшном случае на дороге, когда Элен сбила мужчину.
- Эх, Наташенька, да если бы не она, – и тетка показала на Элен – ты заказывала бы мне сейчас мраморный памятник… Белый… Ведь белый? Ты не забыла?
Господи, опять она – о том, как и что сделать на ее могиле! Знаю я, что белый, и что из мрамора, и какие слова там должны быть написаны… Все это я помню наизусть… Вплоть до цветов, которые надо посадить… Нарциссы – и густо-густо! Чтоб была бело-желтоватая шапка! К тому же они многолетние…
- Я шла через дорогу на дачу к соседке, - продолжала тетя. – Пианистка, ты ее знаешь… Она мне зелень всегда дает… И овощи кое-какие… Мне бы, дуре старой, через переход пойти, а я смотрю – машин на трассе нет, и - вперед! Тем более, что мужик впереди меня уже почти эту дорогу перешел. Подумалось – а я чем хуже этого дачника? Не сообразила, что брюки у меня серые, куртка тоже, все с асфальтом сливается… И тут – летит на меня «Пежо», люблю смотреть на эти машины… Издали… Сбоку… А когда она летит прямо на тебя… Я руками замахала, а сама от страха с места сдвинуться не могу… Гляжу только – а «Пежо» куда-то в сторону рванул… Тогда я – ноги в руки – и назад, домой, в родные стены…
Да… Тетя как-то не подумала о том, что оказалась свидетельницей происшествия и ее показания могут понадобиться нашей милиции… Молодец у меня тетя! Элен только этого и надо было – чтобы ничто не сковывало ее дальнейшие действия. А сейчас она стоит хмурая, кусает губы и не знает, как ей выпутаться из этого положения, то есть как объяснить тетке, что у гибэдэдэшников оказалась совсем другая информация – мужчину сбил кандидат в депутаты, ее бывший врач. Да Элен и не хочется ничего объяснять тетке, которая вдруг свалилась ей на голову! Зачем что-то говорить, в чем-то оправдываться? Разве и так все не ясно – из пьесы, которую мы только что посмотрели! Но в пьесе не было моей тети… Вообще не было женщины, переходящей дорогу в неположенном месте... А на самом деле она была... И Элен не могла этого предвидеть... В пьесе дается намек, что героиня сама хитрой уловкой вызвала старика на свидание, точнее – на деловую встречу… И хладнокровно его сбила, потому что он совал нос в дела ее фирмы и имел намерение поживиться за их счет… Только почему этот человек оказался на дороге без машины? Что он намеревался там делать? Да, он жил где-то неподалеку, как и тетя, но зачем ему было переходить опасную дорогу, если он пришел на свидание с Элен? Логика подсказывает, что он будет спокойно стоять на своей стороне и ждать, когда она к нему подъедет. Это – если действительно было назначено свидание, и если у него в тот день, предположим, сломалась машина… Может, конечно, у него вообще не было машины, что маловероятно… Я остановила себя – это ведь все в пьесе, в спектакле, так стоит ли анализировать придуманное Элен действие?
Ход моих мыслей совершенно неожиданно прервала тетка, спокойно заявившая:
- Вы не думайте, что мне Сергея Михайловича не жалко… Очень даже жалко… Я ему, можно сказать, тоже жизнью обязана…