- Вы спите?
И не получила никакого ответа. Более того, ей показалось, что она не слышит дыхания спящей…
- Я вас прошу – ответьте мне, пожалуйста… Вы спите? Да? Вы так неслышно дышите, что… Что можно всякое подумать…
И она решила «всякое подумать» – подошла ближе, осторожно взялась пальцами за краешек одеяла возле ног спящей и потянула его на себя… Сначала из-под одеяла показались седые волосы, затем – серый морщинистый лоб, закрытые, глубоко запавшие глаза, потом – заостренный нос, устремленный вверх, причем из него не вырывалось даже самое слабое дыхание – вообще никакого движения воздуха, и, наконец, одеяло обнажило открытый рот, упавший вниз подбородок, и застряло на серо-желтой шее, потому что вырвалось из рук Элен и упало на пол. Эта женщина была мертва!
Элен потеряла сознание…
Очнулась она вновь в кромешной темноте – очевидно, в палате кто-то побывал и выключил свет. Она попыталась его зажечь, но не тут-то было… Конечно, могла вдруг перегореть лампочка, но, скорее всего, свет вырубили где-то в коридоре, на каком-нибудь электрическом щитке, устройства которых Элен никогда не знала. Она отошла от покойницы в самый дальний угол, если таковой мог быть в этой маленькой комнате, и постаралась не смотреть в ту сторону. От страшного внутреннего напряжения ей стало казаться, что все ее мышцы дергаются, вибрируют, а вскоре она почувствовала, что тело ее трясет, а зубы, красивые, ровные и здоровые, мерзко стучат друг о друга, как будто во рту ее вдруг появились клацающие вставные челюсти, как у ее бабушки. Почему она не стала стучать в дверь, звать на помощь, не попыталась открыть окно и вообще сделать хоть какой-то шаг к свободе? Во-первых, кричать она считала для себя унизительным и рассудила при этом здраво – если ее специально заперли в клетке с покойницей, значит, так у них было задумано, и никто палец о палец не ударит, чтобы ей помочь. Во-вторых, даже если она откроет окно и будет кричать, ее голос вряд ли кто-нибудь услышит, кроме ее «телохранителей», разумеется – это здание, насколько она заметила, находится где-то на отшибе, рядом с ним вроде бы и нет никаких строений… Во всяком случае, отсюда не видно ни одного огонька… А вот с окном попробовать можно – только не кричать, а попытаться его открыть и произвести разведку – что там, внизу, и можно ли туда спрыгнуть… Она еще слышала о том, что люди убегали из тюрем и психушек с помощью простыней, связывая их и используя для спуска с высоты… Элен решила, что мысль о психушке пришла к ней не случайно – вероятно, она попала именно в это учреждение. Она знала о том, что может вытворять персонал такой лечебницы, от постоянного общения с больными тоже потерявший устойчивость психики. Тем более, если среди здешних медбратов есть преступники… В ход может пойти и гипноз, и различные препараты типа веронала, а то и такое снотворное, как барбитурат… Она как раз совсем недавно прочла это в какой-то книжке, которые выдали им в фирме на занятиях по выживанию в экстремальных условиях. Да, там многое было предусмотрено – и взрывы, и завалы, и как попытаться выжить среди штормовых волн, а вот про такую тюрьму, в которую попала она – ни слова. Впрочем, может быть, она просто не дошла до этой главы – книжку-то дочитать не успела… От всех этих мыслей покойница как-то переместилась на задний план. Надо немедленно спасать себя! К этому времени у Элен вновь обострилось зрение и ей стало казаться, что голова покойницы немного повернулась в ее сторону, более того – что эта женщина на нее смотрит! Она не видела ее глаз, но чувствовала ее взгляд! Элен стала себя укорять – приняла спящую женщину за мертвую, и вновь тихо спросила:
- Вы спали? Я вас разбудила, да?
Но ответа не было.
Тогда она решила вновь накрыть покойницу с головой, сделать так, как было, подошла к ее кровати, подняла с пола упавший край одеяла, но не протянула его над головой усопшей, потому что боялась, что женщина вдруг вскочит и ударит ее в грудь, а просто набросила, накинула издали обеими руками. Одеяло почти закрыло лицо. Подойдя к окну, куда была обращена голова покойной, Элен вновь потянула одеяло за кончик… Все. Женщина была укрыта полностью. Стало чуть-чуть, на миллиграмм спокойнее. Вспомнились слова бабушки о том, что бояться надо не мертвых, которые уже ничего тебе сделать не могут, а живых. Она повернулась лицом к окну и стала вглядываться в двор… Кажется, деревьям, которые там росли, было лет по пятьдесят… Видимо, столько же – и этому зданию… Тихо-тихо она ощупала окно… Заперто… Замки какие-то странные… Словно дверные засовы, только повернутые на девяноста градусов, то есть опрокинутые как бы носом вниз… Причем и на левой створке окна, и на правой… Она попыталась вытащить эти засовы из их ячеек. Это у нее получилось. А дальше ее ждал небольшой сюрприз – окно открывалось не внутрь створками, а наружу… Комнату заполнил свежий воздух. Элен забралась на подоконник и попыталась разглядеть, что там, внизу. Однако там было черно. Особенности ее зрения на такие дальние расстояния не распространялись. Возможно, там земля, да еще и мягкая – какая-нибудь клумба, но кто знает? А вдруг – куча железа, в которую она сейчас рухнет навеки? Или асфальт, что вероятнее всего, и тогда она просто размажет себя по его серой бездарной поверхности…