Погода испортилась окончательно, в лицо сыпал мелкий снег, ледяной ветер пробрался за воротник. Я вскочила в машину, включила печку и посмотрела на часы. Надо же, всего пять часов, а уже темно. День выдался напряженный, хотелось отдохнуть в тишине, и я поехала к Войцеховским.
Но, едва открыв дверь гостиной, поняла, что покоя здесь не найти. Все самозабвенно ругались.
– Ну сама ты, Анька, виновата, – горячилась обычно апатичная Диана, – не хотела говорить, а ты в душу лезешь, вот и получай, что заслужила! Ты Пете надоела!
– Закусывать надо, когда пьешь, – огрызнулась Анна, – пойдем, Петя, собирайся домой.
– Никуда я не поеду, – заявил непокорный муж.
– Нет, поедешь, – завелась Анна и стала вытаскивать супруга из кресла.
Завязалась потасовка.
– Отстань от него, – зашипела Диана.
– Не указывай, как мне с родным мужем обращаться, за своим приглядывай, – окончательно вышла из себя Анна.
– Ты ему сто лет не нужна, – процедила Диана.
Кирилл совершенно спокойно читал газету, как будто это ругалась не его жена.
– Уж не ты ли меня заменишь? – ехидно спросила Анна.
Диана покраснела и, покосившись на Кирилла, сказала:
– Я честная женщина, мне чужого не надо.
– Ха-ха-ха, – очень внятно сказала Анна.
Диана вспыхнула свекольной краснотой и, топнув от злости ногой, вылетела из комнаты. Петька побежал за ней. Анна залилась злыми слезами.
– Пойди скажи своей жене, – закричала она Кириллу, – чтобы оставила моего мужа в покое. Слышишь?
И, подскочив к доктору, женщина вырвала у него из рук газету. Кирилл неожиданно спокойно произнес:
– Аня, не волнуйся, все обойдется. Лучше выпей валокордина или, если хочешь, рюмку коньяку, чтобы расслабиться.
– Мне не надо расслабляться, – завизжала Анна, – хочу, чтобы ты призвал к порядку свою жену, которая трахается с моим мужем.
– Дурдом, – вставила Лена. – Успокойся, Анюта, никому твое сокровище косорылое не нужно.
Дебоширка неожиданно рухнула в кресло и стала громко причитать:
– У него язва желудка, простатит, а корчит из себя белого и пушистого.
Кирилл вздохнул:
– Да не переживай ты так! Дианка тебя нарочно дразнит. Ничего у них с Петькой нет, натура у нее такая вредная, любит исподтишка дергать. Если хочешь знать, ей кровать до лампочки.
«Вот тут ты, милый, ошибаешься», – подумала я, вспоминая недавнюю сцену в Ларискином будуаре.
Доктор продолжал успокаивать Анну:
– Не обращай внимания, не дергайся, Диане от этого одно удовольствие. Сделай вид, что тебе наплевать, она и отвяжется от Петьки.
– Дать ей разок в нос, – продолжал Степа, – сразу угомонится. Ты бы Кирилл, правда, урезонил бабу.
Кирилл вздрогнул:
– Я для нее пустое место, слушать не станет. И вот ведь парадокс: не красавица, не умница, любовница аховая, хозяйка ужасная, а мужики липнут, словно мухи к говну.
Серж крякнул:
– Зачем вы с ней живете? Не в Италии находимся, развод разрешен, что мешает освободиться?
Доктор безнадежно махнул рукой и вышел. Наступило молчание. Потом его нарушил Степан:
– Дианин папа был такой замухрышистый инженер, всю жизнь на ста рублях в НИИ чах. А как перестройка началась, неожиданно занялся компьютерами. Оказалось, у него просто талант, за два года разбогател. Несколько магазинов, сервисный центр, куча мелких точек. Диана до тридцати лет в девках сидела, никто на такое сокровище не польстился. Баба она гадкая, вредная, капризная. Папа увидел, что на руках перестарок зреет, и купил Кирилла. Помог ему с работой, устроил в модную клинику. Зарплата в валюте, квартира у них с Дианой роскошная, дача в Переделкине, – а все Дианин папка, и блага жизни записаны на дочку. В случае развода Кирюха нищий, в одних штанах останется. Его благоверная это знает и издевается над мужем как хочет. То молчит целыми днями, то болячки у себя находит и в больницу укладывается. Не соскучишься. Жаль мужика.
– Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте, – резко встряла в Степин монолог Лена.
Анна продолжала судорожно всхлипывать. Серж подошел к ней, обнял за плечи.
– Дорогая, – вкрадчивым, ласковым голосом завел психолог, – представляю, как тебе обидно. Вложить всю душу и сердце в Петю и оказаться в таком дурацком положении, да еще при посторонних.
Анна перестала рыдать. Серж помог ей подняться из кресла и повел в коридор.
– Сейчас он ее успокоит, – сказала Лена, – неприятная ситуация. Все и так знают, что Петр изменяет жене направо и налево, незачем концерт устраивать. Отвратительно, когда человек не может держать себя в руках. – И она стала наливать чай.
Мне расхотелось пить чай, настроение испортилось окончательно. Порывшись в сумке, я нашла телефон гинеколога Селезневой и договорилась о визите на завтра.
Глава 11
Римма Борисовна работала в ведомственной поликлинике. Кабинет походил на гостиную: мягкие диваны, глубокие кресла, огромный телевизор. Гинекологическое кресло и аппараты вокруг него напоминали центр управления космическими полетами – везде мигают зеленые лампочки, колеблются стрелки, и слышно мерное попискивание. Само светило, дама неопределенного возраста, была под стать кабинету: крупная, с царственной осанкой. Она прямо-таки благоухала безумно дорогим парфюмом от Диора. Немного выбивалась из общего великолепия пачка «Беломора», лежащая на столе. Такой мадам подошло бы другое курево.
За визит следовало отдать пятьдесят долларов, и, спрятав конверт, Римма Борисовна принялась расспрашивать о дамских проблемах.
Я решила изобразить богатую, скучающую кретинку, не понятую мужем, поэтому жалобы выглядели соответственно. Пропал интерес к жизни, ничто не радует. Исполнение супружеского долга превратилось в пытку, непонятные боли внизу живота, может, опухоль?
Римма Борисовна произвела тщательный осмотр, ловко щелкая всяческими кнопками. Потом, тщательно вымыв руки, усадила меня в кожаное кресло и, велев хорошенькой медсестре подать кофе, вынесла вердикт:
– Дорогая, по женской части вы абсолютно здоровы, сейчас редко встретишь женщину без каких-либо признаков воспаления.
И, отрабатывая гонорар, пустилась в медицинские советы. Успокаивающий травяной сбор, расслабляющие ванны, легкий массаж, витамины. Еще предписывалось съездить отдохнуть, полноценное питание и пятьдесят грамм коньяка на ночь.
Грустно покачав головой, я объяснила, что все меры уже испробовала, а результат нулевой. Просто руки на себя наложить хочется.
Гинеколог успокаивающе похлопала меня по плечу:
– Ну, ну, милая, выбросьте дурь из головы. Могу посоветовать чудесного специалиста – психотерапевта.
– Вы считаете меня сумасшедшей? – прикинулась я окончательной дурой.
– Упаси Бог, – засмеялась Римма Борисовна, – ну почему российские люди так боятся психотерапевтов? В Америке собственный консультант все равно что собственная зубная щетка. Чудесный доктор, профессор – Сергей Владимирович Радов. Кстати, когда у меня начались кое-какие жизненные неприятности, воспользовалась его услугами. Не поверите, проблемы решились моментально, наладился сон, аппетит. Нет, Серж – кудесник. Но принимает только по рекомендации. Хотите, составлю протекцию?
Великолепная идея! Попасть к Радову на лечение и попробовать найти ответы на вопросы, но мне нельзя идти к нему, нужен кто-то посторонний. Ладно, отправлю к волшебнику невестку. Пусть Зайка разнюхает, что к чему.
– Ну так как? – поинтересовалась Селезнева.
– Отличное решение, конечно, согласна.
– Тогда скажите ваше имя, отчество. Фамилия Васильева, правильно?
– Ольга Евгеньевна. А когда можно попасть на прием?
Светило пообещало связаться с доктором в ближайшее время и велело звонить ей в среду.
Покинув поликлинику, я понеслась домой. Маруся с Мишей где-то пропадали, Аркадий сдавал экзамен, Ольга сидела дома одна. Я очень люблю свою невестку, она платит мне взаимностью. Сколько раз мы выручали друг друга в разных ситуациях. Случился в нашей жизни странный день, когда Аркашка по ложному обвинению попал в тюрьму, были моя болезнь и тяжелая операция, автомобильная катастрофа, в которую угодила Зайка. И вообще много чего было. В результате мы стали отлично понимающими друг друга подружками. Правда, Аркашка утверждает, что нас роднит отсутствие мыслительных способностей.