- … курица! Права купила, - в голове ужасно шумело, но я попыталась поднять глаза и разглядеть тех, кто толпился вокруг. – Зеркало тебе для чего? Губы красить?
- Да я… я не видела её, - ага, сбила меня молодая женщина. – Господи, да как ты вообще тут оказалась? Помогите, помогите ей встать кто-нибудь. Она мне бампер не помяла?
- Бампер! Тут полицию надо…
Вот только этого не хватало. Нет, пора валить отсюда. Уползти, да. Только бы все эти люди расступились. И я была готова так сделать, если бы не услышала прямо над головой волнующий глубокий голос:
- Что здесь происходит? Это моя машина.
О, матерь божья… Прости, что не хожу в церковь и не ставлю свечки тебе во славу. Но я исправлюсь, честно. Может быть. Если, если этот джигит, который присел передо мной, оставит меня в живых.
- Ты как? Цела?
Он наклонял голову то к одному плечу, то к другому, не спуская с меня внимательного взгляда своих зелёно-карих глаз. И он говорил практически без характерного акцента четко произнося каждое слово.
- Я? Д-да… а вот машина… я же не разбила? Я не хотела…
Виновница ДТП, (или так правильнее назвать меня?), встала за спиной джигита:
- Эта ваша машина? Понимаете, я не думала, не хотела… так получилось. Мы с подругой не заметили… Не понимаю, как она?..
- Внимательнее надо быть.
Как в замедленной съемке, потому что для меня это выглядело именно так, владелец вишенки достал из кармана куртки телефон и стал делать снимки. Мои, мать его, снимки! А потом и вовсе стал снимать видео, захватывая и капот своей машины, и хозяйку сбившего меня авто, и её машину.
- Что? – я пыталась протестовать и закрыть лицо ладонью. – Что вы делаете? Если это попадёт в интернет…
- Я пытаюсь снять место преступления. И тебя, как пострадавшую. А вы, - он поднял глаза на молодую женщину, - оставьте мне свои данные. И тут камера есть на магазине, так что имейте в виду…
- Скорую, скорую надо, - какая-то бабулька, завывая и растягивая гласные, наклонилась надо мной. – И полицию…
- Скорую не надо, я врач.
Меня обволакивал удивительный аромат мужской туалетной воды. Я даже знала её название, потому что оторвала пробник из модного журнала. Мяты, пряные травы на верхних нотах и жасмин на нотах сердца… Удивительно, да? Почему именно в такие моменты память подбрасывает тебе эти знания? Сейчас совершенно не нужные и бесполезные…
- Встать сможешь?
Это мне? Я неуверенно кивнула, но это простое действие отдалось в голове жуткой пульсирующей болью.
- Так… ясно. Открой глаза. А вы расступитесь. Смотри на меня, - я пыталась. Но силуэт джигита уплывал, становясь расплывчатым. – Сколько пальцев ты видишь?
- Один, - его рука раздваивалась. Нет, множилась в геометрической прогрессии. Вращалась и ускользала. А я пыталась её схватить, но цепляла воздух. – Или четыре? Может шесть?
- Понятно, - а вот досадливый вздох я различила хорошо. – Дорогу нам дайте и проезд освободите. А ты руку давай, обопрись и вставай, осторожно.
Я попыталась. Но к головокружению и пульсации прибавилась острая боль в ноге. И мало мне этого унижения, так я ещё и разревелась.
- Не могу, встать не могу.
- А держаться за меня сможешь?
Я кивнула. И, наклоняясь и подсовывая руки под спину и колени, джигит так легко поднял меня на руки, будто тортики, пироженки и шоколадки не оставили в моём теле пару лишних килограммов. И да, я обняла его за шею.
- А, а куда…
- В машину.
- В вишенку? Нет, нельзя, я же… грязная. А она, она такая…
Но меня усадили на переднее, обтянутое кожей, сиденье. Пристегнули. Захлопнули дверь, и на пару секунд оставили одну. Ох, если бы не моё состояние, я бы сполна насладилась запахом салона. И тем, что я внутри вишенки. Мечта. И её надо сохранить за закрытыми веками.