Лин пригласила меня поехать взглянуть на условия, мы отправились вместе с Виллемом. Дом назывался «Вилла на берегу Вехта». Чудесное место для детей. Тишина, простор, зелень, полно животных. К сожалению, всех троих они взять не могли. Старшую отправили к тете Анне и дяде Йаапу, а младших – к тете Йо и дяде Герриту. Я навещала их каждую неделю и заваливала подарками.
Что до заявления «два года поработаешь, а потом дети вернутся домой» – об этом на самом деле не было и речи. Виллему вечно было мало денег. Мне приходилось выкручиваться самой. От отца толку было чуть.
Наш брак продлился девять лет. Девять горьких лет. После развода и скитаний по съемным углам мне наконец удалось устроить дом для детей. У меня появилась своя квартира на Слоэстраат, в южном квартале Амстердама, и мои родители жили по соседству.
Сложности с презервативами
Мартина, 1965
Всякое начинание сложно. Мне досталась комнатка под лестницей и куча инструкций: сначала назвать цену в двадцать флоринов, заставить раскошелиться, как войдет; ничего из одежды не снимать, остаться стоять; попробовать выудить больше денег. «Клейся к нему, обещай рай на земле, но – минимум действий. И требуй больше денег».
Не так-то просто. Первым моим клиентом был американец. Симпатяга. Луиза осталась со мной, чтобы помочь. И разумеется, я так долго возилась с презервативом, что, когда мне удалось его натянуть, парень в момент кончил. Хорошо, что я хотя бы успела содрать с него денег.
В то время презервативы закупались не коробками, а упаковками по две дюжины.
Клиент прихватывал их у дверей. На следующий день до меня дошло, почему нужно было набивать ими карманы, когда ведешь мужчину в номер. Я обслуживала здоровенного чернявого парня, одного из тех выпендрежников, что обвешивают себя золотыми побрякушками. Я сказала ему:
– Деньги вперед.
Он заплатил, но доверия у меня не вызвал. Я сунула деньги под персидский ковер около буфета у двери. Когда я вернулась в комнату, он заявил:
– Хочешь, чтобы я тебе шею свернул?
– Попробуй, чего ждешь, – усмехнулась я.
Не знаю, что на меня нашло, почему я его не выставила. Но он ведь уже заплатил, поэтому я осталась. Я натянула на его член презерватив – он тут же его снял. Он хотел без. Просто чтобы позлить меня. Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, но постаралась остаться любезной.
– Ложись, – сказала я.
Он остался стоять. Парень явно заложил за воротник: от него несло алкоголем. Я повалила его на кровать, та заскрипела и застонала. Я снова надела на него презерватив – он его снова содрал. Пришлось тут же натянуть новый.
– Ну все, без фокусов, – сурово заявила я, – лежи спокойно.
Я исхитрилась довести его до оргазма, но герр особой радости по этому поводу не выказал. Он был недоволен и захотел забрать деньги. Я побежала за сестрой. К счастью, Луиза была свободна, она привела Лин, хозяйку.
– Ах, это ты! – воскликнула она, взглянув на клиента. – Решил проверить девочку? Убирайся, и чтоб я тебя больше не видела, а то плохо будет!
Оказалось, это местный сутенер. Слухи о появлении новой девочки быстро разошлись по округе, а сутенеры всегда пытаются «опробовать» и переманить новеньких. Этот успел обработать нескольких, как я узнала позже. С тех пор мы с девочками были начеку. А я прошла боевое крещение.
Хромоножка
Луиза, 1964
Вошел Фриц Хромоножка. Мы так его называли, потому что у него была только одна нога. Вторую он потерял на войне. Как-то раз я спросила:
– Расскажи, как это случилось.
Но он не захотел. А я не настаивала. Не мое дело, в конце концов.
– Привет, Фриц. Как дела?
Он поздоровался, заплатил мне – и дальше все было гладко, как по маслу. Фриц отстегнул протез, прикрепленный к культе ремешками, и прислонил его к стене рядом с кроватью. Это была целая нога, как настоящая, даже с ботинком. Фриц считал это практичным – «можно не обуваться лишний раз».
Все было хорошо, я даже почти забыла, что нога у него только одна. Потом у Фрица появились еще пожелания, и он захотел побыть подольше.
– Не вопрос, но это стоит дороже.
– Хорошо.
Фриц остался доволен, но внезапно принялся торговаться, снижая цену. Ему не хотелось переплачивать.
– Фриц, кончай этот спектакль!
Я была так зла, что вскочила с кровати с возгласом «Ну ты и негодяй!», схватила его деревянную ногу, швырнула в шкаф, заперла дверцу на ключ и спрятала его.