- Сделала тебе чашку чая, - сообщила она.
- То, что нужно, - кивнула матушка, - а то во рту какой-то жучиный привкус.
- Я думала, ночью ты предпочитаешь сов, - сказала нянюшка.
- После них потом все время пытаешься провернуть голову по кругу, поморщилась матушка. - Летучие мыши, они, по крайней мере, смотрят в одну сторону. Сначала я пробовала Заимствовать кроликов, но сама знаешь, чем они думают. Вернее, о чем только и думают.
- О траве?
- Ага, о ней самой.
- Что-нибудь выяснила? - спросила нянюшка.
- Туда приходили. Каждое полнолуние! Судя по всему, это были девушки. Летучие мыши видят только силуэты.
- Неплохо, - осторожно похвалила ее нянюшка. - Кто-нибудь из местных?
- Скорее всего. Во всяком случае, они туда пришли, а не прилетели.
Нянюшка Ягг вздохнула.
- Это были Агнесса Нитт, дочь старого Трехпенсовика, и Люси Чокли. Да еще несколько девчонок.
Матушка Ветровоск уставилась на нее с широко раскрытым ртом.
- Извини, - пожала плечами нянюшка. - Я расспросила Джейсона.
Летучая мышь рыгнула. Матушка вежливо прикрыла рот ладонью.
- Я, наверное, выгляжу старой дурой? - спросила она некоторое время спустя.
- Нет, что ты, - успокоила ее нянюшка. - Заимствование - это ведь настоящее искусство. И ты прекрасно им овладела.
- Слишком гордой я стала. А ведь раньше я бы тоже людей расспросила, перед тем как носиться по лесам летучей мышью.
- Наш Джейсончик ничего бы тебе не сказал. Да и мне он открылся только потому, что иначе я превратила бы его жизнь в ад, - хмыкнула нянюшка. - На то они и матери.
- Теряю чутье, вот в чем дело. Старею я, Гита.
- Лично я всегда говорю следующее: ты настолько стара, насколько себя чувствуешь.
- Именно это я и имею в виду.
Нянюшка Ягг выглядела озабоченной.
- Была бы здесь Маграт, - пробормотала матушка, - я бы такой дурой перед ней выставилась...
- Маграт сейчас сидит в своем замке, - ответила нянюшка. - Учится быть королевой.
- По крайней мере, когда ты - королева, никто и не заметит, что ты что-то там делаешь неправильно, - возразила матушка. - О нет, все, что ты делаешь, правильно, потому что это ты так делаешь.
- Королевская власть... Смешная штука, - покачала головой нянюшка. Берешь девушку с задницей, как у двух свиней, завернутых в одеяло, и головой, полной воздуха, выходит она замуж за короля, принца или еще кого-нибудь и вдруг становится ее королевским сиятельством-величеством-принцессой. Ох уж этот смешной старый мир.
- Запомни, лебезить перед ней я ни в жизнь не стану, - предупредила матушка.
- А ты никогда ни перед кем не лебезила, - терпеливо сказала нянюшка Ягг. - Никогда не кланялась старому королю. И Веренса едва удостаиваешь кивком. Да уж, кто-то, а ты никогда ни перед кем не лебезила.
- Именно так! - воскликнула матушка. - Именно так и должны поступать ведьмы.
Нянюшка немного подуспокоилась. То, что матушка вдруг заговорила о старости, встревожило ее. Она больше привыкла к матушке в нормальном состоянии едва сдерживаемого гнева. Матушка встала.
- Значит, дочь старого Чокли, говоришь?
- Именно.
- Ее мать звали Кибль, верно? Приятная женщина, насколько я помню.
- Да, но когда она умерла, старик отослал дочку в Сто Лат, в какую-то там школу.
- Не одобряю я эти школы, - нахмурилась матушка Ветровоск. - Они только мешают образованию. А все эти книги... Книги! Да что в них хорошего? Люди сейчас слишком много читают. Вот когда я была молодой, времени на чтение у нас не было, это я точно помню.
- Мы были слишком заняты другими развлечениями.
- Верно. Пошли, у нас мало времени.
- Что ты имеешь в виду?
- Дело тут не только в девушках. Там есть еще что-то. Чувствуется какой-то разум - он-то всем и управляет.
Матушка поежилась. Она слишком явственно ощущала это - так опытный охотник, крадущийся по лесам, мгновенно чувствует присутствие другого охотника - по тишине, когда должен быть шум, по примятым стеблям, по ярости пчел.
Нянюшка Ягг никогда не одобряла Заимствование, а Маграт наотрез отказывалась даже пробовать. У других же старых ведьм, живущих на противоположном склоне горы, было слишком много проблем с собственными головами, чтобы лезть еще и в другие. Таким образом, матушка одна прибегала к Заимствованию.
По королевству блуждал разум, а матушка Ветровоск не могла его понять.
Она Заимствовала. Однако здесь следовало проявлять крайнюю осторожность. Это ведь как наркотик, затягивает. Входить в разумы зверей и птиц - но не пчел - нежно управлять ими, смотреть на мир их глазами... Матушка Ветровоск частенько наведывалась в чужие сознания. Для нее это было неотъемлемой частью ведьмовства. Возможность взглянуть на мир иными глазами...
...Глазами мошек увидеть медленное течение времени в быстротечном дне, их маленькие разумы перемещаются с быстротой молнии...
...Телом жука услышать мир, представляющий собой трехмерный узор колебаний...
...Носом собаки обонять запахи, которые вдруг приобретают цвета и оттенки...
Но за это приходилось платить. Конечно, никто никакой платы не требовал, но само отсутствие каких-либо требований налагает моральные обязательства. Ты стараешься не бить мух. Как можно осторожнее рыхлишь грядки. Подкармливаешь собак. Ты - платишь. Ты заботишься не потому, что это хорошо, а потому, что так правильно. После себя не оставляешь ничего, кроме смутных воспоминаний, а с собой забираешь только впечатления, не больше.
Но этот иной, блуждающий разум... Он будет входить в сознания, будто цепная пила, и брать, брать, брать. Она чувствовала его форму, хищническую, жестокую, злую. Этот ум будет использовать, будет причинять боль. Почему? Да потому, что это весело и интересно.
Только одно существо на свете обладает подобным разумом.
Эльф.
Высоко над землей трещали ветви деревьев.
Матушка и нянюшка шагали по лесу. По крайней мере, матушка Ветровоск шагала, а нянюшка Ягг пыталась от нее не отстать.
- Дамы и Господа пытаются найти выход, - говорила матушка. - И есть еще что-то. Это нечто уже пробилось сюда. Какая-то тварь с той стороны. Скряб загнал оленя в кольцо, там-то их и поджидало это существо. Кто-то входит, кто-то выходит, нормальный обмен...