— Я уже проходила через воду, — нахмурилась Томира, но всё же подошла ближе. — Когда меня нашёл…
— То был лишь первый шаг, — перебила её другая, с лёгкой насмешкой в голосе. — Теперь время для очищения.
— Не бойся, — добавила третья, разглядывая её с интересом. — Это не людской ритуал. И крови нам не надо. Мы любим молодых… но по-другому, — лукаво усмехнулась она, облизнув губы.
Томира, поколебавшись, сняла рваное платье, оставив его на берегу. Её нерешительность мгновенно рассеялась, как только она ступила в воду. Она была холодной, но ласковой, обнимая, словно старый друг. Купалки окружили её, подавая травяное мыло.
— Ты теперь не совсем человек, — сказала одна, намыливая ей спину, — но и нечистью пока не стала. Ты — переходная.
— Что это значит? — спросила Томира.
— Это значит, что всё зависит от тебя, — ответила другая. — Выбирай свой путь, но сначала смой прошлое.
Они говорили, иногда подшучивая, но делали всё с заботой. Вода казалась живой, обнимая её тело, смывая не только грязь, но и остатки того, что она считала своей старой жизнью. С каждым движением ей становилось легче.
Когда обряд завершился, Томира вышла из воды. Её кожа блестела, а волосы сушились под лучами солнца. Купалки исчезли так же внезапно, как и появились. На берегу стоял Кондрат с новым платьем.
— Носи с гордостью, — сказал он, протягивая ткань. — Не всякому такое доверят.
Томира осторожно надела платье. Оно обтекало её тело, словно созданное специально для неё. Вода в реке отразила её образ: это была уже не та девушка, которая когда-то ушла из деревни. В её глазах отражалась новая суть — что-то холодное, но живое.
Вернувшись к башне, Томира поняла, что теперь она часть этого мира. Лес и река стали её союзниками, а башня — домом. Но вопросов оставалось больше, чем ответов.
***
Томира долго не могла найти себе места после очищающего обряда у реки. Её тело теперь ощущалось почти чужим, а мысли вихрем кружились в голове. Комната, хотя и уютная, вдруг стала казаться тесной и решившись, она тихо вышла из башни. Солнце уже уверенно клонилось к закату, и лес наполнялся звуками вечерней жизни.
Она долго бродила по тропинкам, но её шаги сами привели к той мысли, которая не давала покоя. Богдан. Его тело всё ещё лежало в том жутком храме, а его родители, возможно, даже не подозревают о его судьбе. Эта несправедливость разъедала её изнутри. Она не могла оставить это так.
Когда решимость окончательно окрепла, Томира остановилась и огляделась. Лес казался спокойным, но она знала, что здесь всегда кто-то есть.
— Кто-нибудь… помогите мне, — произнесла она в пустоту.
Лес ответил легким шорохом, и из тени вышел леший. Его фигура, покрытая мхом и листвой, словно сливалась с деревьями.
— Чего тебе, девочка? — спросил он низким, но не враждебным голосом.
— Помоги мне перенести тело Богдана, — сказала Томира, встретив его взгляд. — Он заслуживает быть похороненным правильно.
Леший наклонил голову, задумчиво разглядывая её.
— Его душа уже ушла на перерождение, — наконец сказал он. — Что тебе до его тела?
— Его родители должны попрощаться, — твёрдо ответила она. — Это их право.
Леший долго молчал, затем кивнул.
— Хорошо. Я перенесу его к деревне, но больше ничего. Ты поймешь, где он.
Томира поблагодарила его, и он исчез, растворившись в сумерках. Она направилась в сторону деревни, чтобы лично рассказать правду родителям Богдана. Вскоре показался небольшой дом, утопающий в зелени сада. В окнах горел свет.
Постучав в дверь, она замерла, пытаясь успокоить своё дыхание. Дверь открылась, и перед ней появилась мать Богдана. Её лицо осветил огонёк свечи.
— Кто вы? — спросила женщина, всматриваясь в лицо Томиры.
— Это я, Томира, — сказала девушка, стараясь говорить спокойно. — Мне нужно вам что-то рассказать.
Женщина прищурилась, пытаясь узнать её. Но когда поняла, её лицо побледнело. Женщина резко втащила гостью в сени.
— Богдан? — её голос дрогнул. — Мое сердце чуяло. Что с ним?
— Его больше нет, — произнесла Томира, стараясь держать себя в руках. — Он погиб, защищая меня.
Мать Богдана упала на колени и закрыла лицо руками, её тело сотрясалось от беззвучных рыданий. На шум вышел отец парня. Увидев Томиру, он нахмурился.
— Что случилось? — спросил он, глядя то на девушку, то на свою жену.
— Ваш сын… — начала девушка, но замолкла, чувствуя, как горечь сдавливает её грудь. — Его принесли в жертву. Но он не просто погиб. Он боролся. За меня.