Кирюхин Олег Вячеславович
Дан приказ ему на Запад
ДАН ПРИКАЗ ЕМУ: НА ЗАПАД
ЕЙ В ДРУГУЮ СТОРОНУ,
УХОДИЛИ КОМСОМОЛЬЦЫ
После нашей операции с двойной засадой прошло около месяца. На дворе уже был сентябрь, хотя по температуре воздуха сказать, что пришла осень, было нельзя. Стояли погожие солнечные дни.
Под стать погоде было и настроение в отряде. За это время удалось провести еще один налет на колонну немецкой техники. Уничтожить вновь образованный полицейский пункт в одном из сел, ни много не мало, 12 иудушек, пошедших в приспешники новой власти. Также удалось наладить взаимодействие с еще одним партизанским отрядом, вернее договориться о месте, где можно будет оставлять информацию друг для друга, вести разведчиков чужого отряда в свой лагерь не решились представители обоих отрядов. Это все, не считая периодических выходов групп в составе двух, трех человек, на разведку местности, которую мы вели постоянно, заодно налаживая отношения с местным населением.
Постепенно, у нас тоже начал образовываться продовольственный вопрос, нет, запасы с продсклада у нас еще имелись, но возникала насущная потребность просто в хлебе. В этом как, я уже говорил раньше, нас немного выручали жители ближайшей к нашей базе деревеньки, расположенной в лесном массиве на берегу озера.
С жителями этого населенного пункта, у нас сложились добрососедские отношения, плюсом к тому, наверное, было удаленность деревни от дорог, в виду чего немцы до деревни еще не добирались. Встретив наших бойцов сначала настороженно, деревенские жители в дальнейшем прониклись к нашим людям доверием, чему в немалой степени способствовал Иван Герасимович, бывший царский ротмистр, а в недалеком прошлом лесной смотритель данного края, имевший в этой деревне знакомых. Ну и, конечно же, то, что ни одного случая мародерства, по отношению к местному населению нашими людьми не допускалось.
Особо радовало состояние здоровья старшины Брынзы, который получив ранение,
сейчас уже явно шел на поправку.
Так возвращаясь к вопросу о хлебе насущном, поясню, что в одно из сел, немцы начали свозить зерно, в селе работала мельница, и оккупанты, решили наладить процесс помола зерна, перед отправкой его в закрома рейха.
Отправили разведку, в составе Кривоноса, Патрикеева и Кости Кирилова, нужно было войти в село, и лучше парнишки с этим ни кто бы кто справился. Вернувшись, разведчики доложили, что для работы на мельнице оккупанты привезли шесть человек пленных, которые выполняли в основном работу грузчиков, под охраной троих немцев, которые следили за пленными, ну и осуществляли общий надзор за мельницей. Что немного настораживало, так это нахождение в 6 километрах от объекта еще одного села, которое имело пусть и небольшой, порядка взвода, немецкий гарнизон. Саму же мельницу, как и порядок в селе охраняло со стороны новой власти трое полицейских, под руководством старосты, привезенного захватчиками с территории генерал-губернаторства. Ну и на время работ в село периодически, кроме грузовиков с зерном, приезжали на легковых машинах, под охраной мотоциклистов немецкие полувоенные чиновники, назначенные Берлином, ответственными за грабеж данного участка Белорусской земли.
Вначале хотели, напав на село, уничтожить немцев и полицейских, забрать по возможности муку, сколько получиться и сжечь мельницу. Все в этом плане вроде было и хорошо, кроме одного, уничтожив мельницу, мы тем самым лишали возможности помола зерна не только немцев, но и окрестное мирное население. Да бесспорно, вред врагу будет в некотором роде иметься, но, оно и есть но. Отношения с местными жителями портить не хотелось, тем более что бой в селе мог затянуться, и к врагам вполне бы могло подойти подкрепление.
Однако был и другой план действий. От села к большаку вела небольшая, малонаезженная автотранспортом, до последнего времени дорога, протяженностью километра 4 или чуть больше. Там уже еще через пару километров находилось село с немецким гарнизоном.
План операции поменяли, приняли решение устроить засаду на выезде из села, там, где дорога идет практически вплотную к небольшому оврагу, дальний конец которого уже упирается в начальные деревья лесного массива, в свою очередь граничащего с каналом, уходящем вверх к озеру. Перебить водителей и сопровождение машин, забрав по возможности груз, после чего оставшийся груз и технику, уничтожить. Была мысль пойти всем отрядом, и даже возможно пригласить поучаствовать в захвате транспорта с мукой местных жителей, чтобы в дальнейшем поделиться с ними захваченным, но от этого оттолкнули мысли о возможном транспортировании не большого количества муки, 1-2 машины. Исходя из этого, решили провести вылазку малыми силами, замаскировав ее под действие отряда в несколько человек напавшего на едущие по дороге машины. Что в дальнейшем заставило бы немцев собирать более значительные конвои для транспортировки муки, напасть на который, мы в дальнейшем и планировали.
На вылазку решили отправить семь человек, под командованием комиссара, плюс наши палочки выручалочки - лошадки. В группу входили: Иванов, Есипов, Ухтомский, Давид Айзерман, Антон Сашко, и Иван Герасимович. Узнав состав выходящей группы, для участия в данной операции, присоединиться к ней выразил желание и наш представитель НКГБ, правда, не один, а в компании нашего милиционера. Так, что вышли в усиленном составе, в девять человек, вместо семи.
Перед уходом группы на дело, Илюшин подойдя, шепнул мне, что идет на всякий случай. Приглядеть в боевой обстановке, за Сомовым, такую фамилию носил Иван Герасимович, да и на молодежь в бою глянуть. Ну, что сказать это его решение, тем более, если он взвалил на себя все функции контрразведки в нашем отдельно взятом отряде, ветер ему в зад и барабан в руки. Нет, никакой враждебности к Илюшину я не испытывал, просто подспудно, немного настороженно относился к ведомственной принадлежности Савелия. А, что поделаешь, если в моем времени одно время только и твердили о 100500 миллионов невинно осужденных и расстрелянных данной организацией. И даже понимая, что все это бред сивой кобылы, в голове застревает мысль, что дыма без огня не бывает. И пусть даже большая часть арестов и расстрелов была по делу, все равно имело место и другая точка зрения. Люди то все разные.
Налет прошел как по нотам, группа вернулась уничтожив две машины врага, сопровождающий их цундап и принеся более семисот килограмм муки, не считая 1 MG34, двух маузеровских карабинов, 1 MP38, и люггера. Последние, особенно пулемет, с полным боекомплектом и двумя коробками на 5 лент, а так же запасным стволом, было очень нами востребовано. В результате засады также уничтожено 5 гитлеровцев, один из которых был офицером.
Группа потерь не понесла, что было очень хорошо.
Наша мысль, что немцы не будут собирать большие колонны, а повезут муку по мере накопления, подтвердилась, надеемся, что подтвердиться и другая часть наших наметок.
В село с мельницей, через день после возвращения группы из рейда снова была отправлена разведка. В этот раз в задачу разведчиков входило не только собрать разведданные, но и устроить какое-нибудь действие устрашения, для господ завоевателей.
В день, когда крайняя разведгруппа выходила на разведку села, у нашего отряда образовались соседи. На наших дозорных наткнулись двое мужчин, с одной на двоих винтовкой ТОЗ 8, вернее ТОЗ 9, так как винтовка имела магазинный способ снаряжения патронами. Оба были в возрасте, за 40, одеты в гражданскую одежду, на первый, да и на седьмой взгляд солдатами явно не выглядели. Причем, что характерно, на головах обоих мужчин красовались широкие черные шляпы, и сами они были одеты в темные костюмы со светлыми рубахами. Для леса не самый подходящий прикид. Как эти люди миновали небольшое, но довольно плотное минное заграждение перед подходом к нашему лагерю, сказать трудно. Наверное им просто повезло, и они прошли к периметру охраны караулами, где и были задержаны. В ходе допроса выяснилось, что от радости немецкого порядка, объединившись, бежали четыре еврейские семьи, и по чистой случайности разбили лагерь в нескольких километрах от нашего ППД.