Выйдя на улицу, он столкнулся с Цезарем.
— Так что сегодня оправляемся в путь? — Луций так посмотрел, что Андроник пожалел о вопросе и еще раз подивился выдержке Луция посла. На лице посла почти сразу легкая улыбка заменила все эмоции, и он мягко ответил:
— Боюсь, нет, мой Цезарь. Нам просто катастрофически не везет: мало того, что сегодня празднуют день основания города, так еще иудеи — Луций скривился — сегодня не работают. К сожалению именно они контролируют переправу — глядя на посла, Андроник решил за лучшее не изводить его другими вопросами.
— В таком случае я пройдусь.
— Как будет угодно — Луций верноподданнически склонил голову, но он счел за необходимость предупредить — у местных жителей очень своеобразное чувство юмора. Весь сегодняшний день они целиком посвятят подшучиванием друг над другом. Будьте осторожны — поблагодарив посла за ценный совет Андроник отправился на поиски новых впечатлений или неприятностей. Луций склонялся к последнему. По его знаку два преторианца боспорского происхождения, без доспехов очень похожих на местных жителей, незаметно последовали за Цезарем. Луций вздохнул, произнес короткую молитву Юпитеру и оправился договариваться о ночлеге для посольства.
Знакомство с городом Андроник начал с монументальной лестницы, которая начиналась почти у самого порта. Героически преодолевая ступеньки, он пытался считать их, но сбился после первой сотни. Интересно, что снизу видны только ступеньки, а когда Цезарь поднялся, то обратил внимание, что глядя сверху на лестницу видно только площадки между ступеньками. Насладившись видом сверху, он также отметил, что глядя сверху создавалось впечатление одинаковой широты лестницы на всем протяжении. Очевидно, решил Андроник, что внизу она существо шире, чем сверху.
Повернувшись, он рассмотрел памятник легендарным основателям города — Ольге и Вию. Выполненные в греческом стиле, обнявшись, они приветствовали гостей города. Насладившись в тени зеленых каштанов обильно произрастающих на Припонтийском бульваре, Андроник удивлялся различным архитектурным стилям изобиловавших на Ольгиевской и Виевской улицах. Свернув налево он с удивление обнаружил улицу иудейского козачества. Пройдя по ней несколько кварталов он свернул направо, на этот раз, выйдя Тираспольскую [Тирасполь — город, основанный болгарскими беженцами после Данубийской бойни на правом берегу реки Тирас. В настоящее время единственный скифский город, не считая Ольгвии, которую на равно с амазонками скифы считают своим городом.] улицу. «Интересно есть в мире народ, не имеющий здесь своей улицы» — про себя Цезарь подивился. Путешествие закончилось, когда Андроник уперся в добротную каменную стену высотой в два человеческих роста. «Интересно» — пробормотал Цезарь, узнав, что монументальное сооружение носит название Порто-франковской [Почти сразу после основания города в Ольгвии провозгласили вольную торговлю (Порто-франко) — товары проданные в черте города не облагались пошлиной, кроме того был существенно снижен налог на прибыль. Казалось бы, казна должна понести страшный убыток, но расчет оказался верным — толерантная экономическая политика привела к огромному предложению товаров в городе, что в него потянусь люди из окрестных селений. Вот тут-то они с удивлением обнаружили, что выход из города отнюдь не бесплатный. Торговцы тоже не спешили увозить товары, потому что налог на прибыль в 3 раза меньше, чем пошлина за вывоз товара из города.] улицы.
Все больше он понимал, как мало знает об удивительном городе. Об Ольгвии было известно мало, греческие историки вскользь упоминали о нем, чаще всего в презрительном тоне, наверное потому что на побережье Понта — это единственный город, основанный не выходцами из Эллады. Вероятно, больше всего их раздражало то, что город начал процветать практически с самого момента основания. Решив исправить пробелы в образовании, Цезарь отправился на поиски библиотеки.
Занятый поиском храма знаний, Андроник все больше понимал до какой степени Ольгвия — город контрастов, где театр соседствует с ипподромом, а прогуливаясь по улице можно посетить как и храм, которые представлены во всем разнообразии, так базар. Выгодное местоположение на побережье сделало Ольгвию центром торговли с Запада и Востока на Север. Повсюду слышалась абсолютно разная речь — это и славяне, покупающие товары для отправки в родные земли, и арабы, привезшие шелк и драгоценности, и греки, расхваливающие вино и масло. Казалось, что город представляет собой огромный базар, гул на котором не утихает ни на мгновение. Люди покупали, продавали, торговались, спорили, иногда устаивали драка, но неизменно примирение отмечали в кабаке, если, конечно, не устраивали там повторной драки.
Отчаявшись найти искомое, Андроник рискнул попросить помощи местных жителей. Третий из опрошенных владел греческим, но с жутким акцентом. Самым неприятным была необычайная говорливость Моше, причем не по теме:
— Ой, ви знаете, как тяжело пг'иходится! Все только и питаются обмануть! А ведь у мине семья, дети плачут. А мой младший! Ой, ви знаете какой это клезмиг? [Музыкант (малан.).]? Играет так, шо невозможно оторваться. Но, конечно, лучше всего играет он на нег'вах. Местные педагоги дерут по-чег'ному! Как же тут свести концы с концами. И зачем я вообще сюды пг'иехал! Жил би сибе в Киёве и г'адовался жизни.
— Ну и зачем вы переехали?
— После последнего погг'ома. Ой ви би видели как усе пилало, било светло как днем. Ми чудом вижили…
— И что же за чудо? — сумел вставить Андроник.
— Ой, обикновенное. Как и положено за неделю нас пг'едупг'едили за погг'ом.
— Но…но…зачем? И почему никто не сказал страже?
— Почему не сказали? Стг'ажа тоже била. Ви что считает, что они не люди? Им тоже интег'есно.
— Почему же они не помешали?
— Зачем? Все готовились, у людей пг'аздник… — после этого Андроник попытался отключиться стремительного, как Тибр весной, словарного потока в надежде, что собеседник иссякнет, но не тут-то было. В какой-то момент Цезарь перестал воспринимать собеседника как фон и отреагировал на фразу:
— Наш город существовал еще во времена богов и героев, еще сам Одиссей тут бывал.
— Как это? Одиссей наоборот плыл домой на запад.
— Таки кто вам сказал, что он не заходил в Ольгвию? Так вот, когда Венера рожала сына Париса, она решила подарить ему город.
— Но Парис жил в Трое!
— Конечно, молодой человек, потому что к тому времени Зевс пообещал и передал наш город Марсу.
— Какой еще Марс?!!
— Марс — бог войны, сын Юноны и Юпитера.
— О боги!!
— Да, ви правы. Боги всегда благоволили нашему гог'оду — он хотел было пустился в повествование очередной истории, но Андроник раздраженно прервал его:
— И все-таки. Как пройти в библиотеку.
— Ой, молодой человек дался вам этот храм знаний. Она за углом. Да постойте! Она все равно сегодня не работает. Послушайте лучше, что я имею вам сказать за…
— Так, спасибо, с меня хватит баек.
— Что ви такое говорите молодой человек. Все, что я рассказал чистая правда. Ви спросите любого прохожего и он подтвердит. Вот, например этого — он махнул рукой на слоняющегося без дела человека средних лет. — Ой, нет, этого не надо, ми с ним в не очень хороших отношениях и он, конечно, скажет все против мене. — Но Андроник, именно на это и рассчитывая, уже направился к нему.
Как оказалось праздно шатающий прохожий довольно давно занял Моше денег. Заметив старого знакомого, Шимон решил, если не вернуть долг, то хотя бы получить моральное удовольствие от скала с должником. Беседа происходила на повышенных тонах, с использованием местных идиоматических выражений. Часто спорщики использовался термин «шлимазл» [идиот, точнее идиёт (малан.)], но значение слова осталось для Цезаря загадкой.
— И все-таки как пройти в библиотеку? — решил вклиниться Андроник в оживленную эмоциональную беседу.