Началось все для меня очень неожиданно, я только пристроил бастард и вынул из петли у седла топор, как гнедой захрипел и попятился. Натянулась веревка, связывающая его с остальным караваном. Все лошади взбесились, ржали, вставали на дыбы и рвались в стороны. Я дернул свободный конец, освобождая своего коня от остальных. Привычка крепить строп, веревку, надежно, но с возможность развязать мгновенно, сыграла мне на пользу, курьерский узел распустился с одного рывка. Лан пронесся мимо меня, убегая. Я повернул голову в шлеме, что бы посмотреть от кого он спасается, и сразу прилетела плюха. Стрела звонко стеганула о металл и отскочила.
Ко мне неслись, петляя между деревьями, странные всадники на волках. Прямо на ходу они обстреливали меня из луков. Попадали точно и очень чувствительно. Бежать за щитом поздно, хоть их стрелы и не пробивают мою броню, но лучше не принимать на себя лишние удары, надо пытаться уворачиваться. Я перехватил топор поухватистей, повернулся вполоборота и стал не ритмично перепрыгивать из стороны в сторону, как блоха. Несколько рывков и мне удалось достичь деревьев с другой стороны тропы. За пару секунд гоблины, атаковали меня именно они, не попали ни разу. Надо еще быстрее двигаться, удачный выстрел с близкого расстояния может достичь цели, серьезно ранить. Но нападающие не собираются держать дистанцию, расстреливая издали. На меня они с боевым кличем похожим на визг обрушились с ходу, пытаясь сбить с ног. От первого удалось скользнуть за дерево, он пронесся мимо. Второй выхватил кривой меч, притормозил волка, скорее шакала переростка, и попытался рубануть сверху. Я отмахнулся топором, но не круговым ударом, а выбросив свое, зажатое одной рукой, оружие прямо перед собой, вперед. Попали оба, клинок гоблина, скользнул по предплечью, отсушив мне левую руку, а топор пробил углом лезвия грудь мелкого воина и вынес его со спины шакала. Смотреть, как гоблин падает и катится по траве, некогда, с трудом уворачиваюсь от клацнувших зубов его "лошадки". Подскакивают еще два всадника, и сзади по шлему бьют то ли мечом, то ли дубиной. Я махнул топором с разворота себе за спину и снова попал. По мне тоже попадают, удары гулко отзываются в голове.
Дальнейший бой помню уже урывками. ... Двумя руками дергаю топор, шипом застрявший в черепе шакала. ... Что бы на пару секунд прекратить град ударов, толчков, укусов, прижимаюсь спиной к дереву и толкаю "тепло" в кольцо-амулет на руке, вцепившегося в ногу гоблина развернувшимся щитом отбрасывает в сторону. ... Всадника, прижавшего своим шакалом меня к развилке деревьев и молотящего рукоятью меча по моему шлему, как в бубен, гнедой, появившийся откуда то с боку, вставший на дыбы, сносит копытами. ... Лежу на земле, в то время как нависший шакал грызет меня в исступлении, хватает вонючей пастью за шлем, нагрудную пластину, инстинктивно пытаясь достать до горла. Кинжалом раз за разом бью ему в бок, но бесполезно. .... Меня придавили, шлем съехал, ничего не видно, судя по тяжести и многочисленным ударам, на мне куча врагов, от бессилия, бью в них тепловой волной, удушающе резко запахло паленой шерстью и горелым мясом. ...
- Вставай, ты же не кабанчик, чтоб в грязи валяться.
Правая рука прижата, потому левой стаскиваю с себя шлем. Приподнимаю голову и пытаюсь рассмотреть того, кто со мной разговаривает. В пяти шагах незнакомец в коричневом плаще с глубоко надвинутым капюшоном склонился над гоблином и вырезает из тела стрелу. Два энергичных взмаха ножом, стрела освобождена, на пядь воткнута в землю, и очищенная от крови отправляется в наполовину пустой тул на боку. Стрелок перешел к следующему убитому. Осматриваюсь, вокруг мертвые гоблины, шакалы, много. Почти в каждом стрела с приметным пестрым, рыжие с серым полоски, оперением. Чуть в стороне стоит мой гнедой, у него на шее и гриве то ли грязь, то ли кровь, много, подтеками. Пытаюсь повернуться, что бы рассмотреть, насколько серьезно ранен конь, не получается. Фу! ... Не получается из-за опаленной, смердящей горелым, туши шакала, лежащей на мне поперек. Убит он тоже стрелой, под ухо...
- Вы мне поможете освободиться?
Незнакомец повернулся ко мне и еще раз внимательно осмотрел меня и труп лежащий сверху. Осмотрел огромными темно-сапфировыми глазами, в тени надвинутого капюшона казавшимися совсем бездонными. Даже седая, цвета голубой стали, шерстка лица, не настолько выглядела иномирно, как эти глаза. Память Даниэля подсказала - передо мной вериам, редкий гость в людских поселениях.
- Если не встанешь, то не стоит и возиться, легче добить.