Случилось То неожиданно, когда в Коломну съезжались на торг смерды из окрестных деревень. На рассвете спустились по Москве-реке ладьи с московскими дружинниками, бросились к городу. Ударили коломенцы в набат, едва успели ворота закрыть. А к берегу все новые и новые ладьи причаливали. И тут в Коломне изменщики отыскались, часть бояр сторону московского князя приняла, открыли ворота.
С князем Московским явилась вся его дружина, ко всему великий князь Владимирский Андрей обещал прислать в подмогу Москве своих ратников да еще передал: ежели рязанский князь не смирится, то и Муром отнимем у него.
Не стал дожидаться Константин Романович, пока братья Даниил и Андрей его из Рязани изгонят, отправился в степь, к Ногаю.
Выступили из Коломны полки московского князя. Шла с развернутыми стягами дружина. В подмогу Даниилу прислал тысячу воинов Переяславль.
Вел князь Даниил Александрович полки к бродам через Оку, чтобы на переправе встретить рязанского князя.
Пять тысяч ратников выставила Москва, у Рязани побольше. Еще с князем Константином Романовичем три тысячи татар. На них у рязанцев надежда.
Хан Ногай наставлял тысячников:
— Конязь Даниил ко мне не приезжает. Он улусник Тохты. Идите с конязем Константином, накажите московитов…
Скачут татары, клубится пыль, визжат и воют воины. Они видят исход. Сомнут вставшие на их пути московские полки, смерчем пронесутся по земле московского князя и вернутся в степь, отягощенные добычей.
Рязанский князь доволен, он вернет Коломну и за урон, какой нанес ему Даниил, потребует заплатить сполна.
Ертаулы[84] донесли — Даниил стоит на бродах и с ним не одна тысяча воинов. Но Константин Романович спокоен, не выдержит московский князь уже первого удара, какой нанесут татары. Вон они мчатся обочь рязанской дружины. Привыкшие побеждать, они сомнут полки князя Даниила Александровича и погонят, на их спинах ворвутся в Москву. Горько пожалеют братья, что обрели в рязанском князе врага.
А Даниил Александрович молча взирал на вздымавшиеся до самого неба тучи пыли, слышал далекие отзвуки приближавшейся конницы. Знал — то мчится к переправе татарское войско. Московский князь определил безошибочно: нагоняя страх, истошно кричали ордынцы.
Подозвал боярина Стодола, воеводу полка Большой руки:
— Выдвини в чело пеших ратников. Им первым принять бой. Пусть дадут конным переправиться.
Стодол засомневался:
— Устоят ли?
— Должны. А тем часом на левое крыло ордынцев ударит воевода Касьян с переяславцами. Мы же навалимся на правое крыло.
— Замыслил хорошо, князь, но помнить надобно — татары станут прерывать пешцев.
— Пусть ратники напружинятся. И запомни, устоять надобно. Ежели побегут, татары посекут…
Войско татарское приблизилось к переправе. Передние достигли Оки, направляли коней в воду. Видит Даниил Александрович: на том берегу, на возвышении, остановился темник, а с ним князь Константин. Теперь ждать будут, когда сеча начнется и дрогнут московские ратники.
Взбучилась Ока от множества коней, люда. По левому краю рязанские дружинники переправляются.
«На переяславцев выйдут», — подумал Даниил;..
Передние ордынцы уже на берегу завязали бой с пешцами. Ратники щитами огородились, колья выставили. Смотрит князь Даниил, почти весь тумен перебрался на левый берег. Положил московский князь руку на рукоять сабли, бросил коротко:
— Возволочьте стяги! Пора!
И кони, ломая грудью перелесок, вынесли гридней в правое крыло татарского войска. А в тот же час в левое, рязанцев, обрушились переяславцы…
Зло рубились ордынцы, яростно крушили москвичи и переяславцы. Трещали колья, звенела степь, храпели кони, крик и стоны разносились над Окой. Колыхнулись стяги русичей, нагнулись татарские хвостатые бунчуки. Долго без перевеса длилось сражение. Но вот попятились ордынцы, повернули коней к переправе, а их настигали, секли.
Тех, кто в воде оказался, добивали стрелами.
В том бою не одна тысяча ордынцев и рязанцев полегла на поле, утонула в реке. Немало московских и переяславских ратников осталось лежать на берегу…
Послал князь Даниил Александрович вдогон за бежавшими боярина Стодола:
— Лишней крови не жажду, воевода, добудь князя Константина.
Переправившись на правобережье, воевода Стодол повел дружину вслед за уходящим от преследования рязанским князем.
Даниил Александрович наказывал боярину:
— Уйдет князь Константин в степь, к Ногаю, явится сызнова с еще большим войском…