— Дав-но!
— А почему вы никогда не выходили из будильника?
— Я дол-жен все-гда ра-бо-тать. Толь-ко се-го-дня при-шлось… Нет ли у вас мас-ла?
Данка и Янка, не теряя ни минуты, начали собирать всё масло, какое было в доме: подсолнечное, вазелиновое, машинное… Перемешали его, переболтали. А потом гусиным пёрышком смазали все гаечки и винтики, которые показал человечек.
— Расскажите, что вы делаете в будильнике, — попросила Янка.
В ответ человечек защёлкал ножницами: тю-ки, тю-ки, тю-ки… Потом он быстро взобрался по лестнице и, остановившись на верхней ступеньке, повернулся к девочкам и сказал металлическим голосом:
— Ну-ка за-ве-ди-те бу-диль-ник! Вот так!
Потом он помахал им на прощанье рукой, сказал «спа-си-бо» и исчез в будильнике. И тут же раздалось равномерное «тю-ки, тю-ки, тю-ки».
Данка и Янка поглядели на будильник, потом друг на друга и потом снова на будильник.
— До свиданья! — наконец сказала Янка.
— Тю-ки, тю-ки, тю-ки! — отозвалось из будильника.
— Не слышит? — спросила Данка.
— Может, и слышит, просто ему некогда разговаривать, — ответила Янка.
— А я говорю, не слышит!
— Слышит! Вот посмотри!
Янка сложила ладони трубочкой и закричала:
— Вы меня слышите?
— Тю-ки, тю-ки, тю-ки! — ответил будильник.
Данка засмеялась:
— Видишь, не слышит!
— Я знаю, что вы меня слышите! Просто вам некогда ответить, да? — продолжала выкрикивать Янка.
— Тю-ки, тю-ки, тю-ки! — ответил будильник.
— Ответьте мне, очень вас прошу! — взмолилась Янка.
И вдруг в будильнике что-то затрещало и раздалось пронзительное «тр-р-р»!
С тех пор Данка с Янкой отлично знают, что человечек из будильника, хоть и стучит день и ночь, в будни и в праздники хорошо слышит каждое их слово.
О воробье-непоседе
Жил-был воробей, которого звали Доминик. Это был настоящий турист. Он вечно путешествовал. Сегодня он живёт на солнечном берегу, и там ему хорошо. Но вот солнце скрылось за облаками, и стало холодно. Тогда он берёт свой чемоданчик и зонтик и переселяется на трубу. Хорошо на трубе — тепло и приятно! Но вот солнце выходит из-за туч, и вновь возвращается тепло. Недолго думая воробей хватает свой чемоданчик, зонтик и переселяется на вербу. А если начинается дождь, у него новая квартира. Какая? Да стог сена. Или старый фонарь. А потом ещё и ещё что-нибудь… Настоящий непоседа.
Данка и Янка играли в саду, когда к ним подбежал лесной почтальон:
— Не знаете, где живёт воробей Доминик?
Нет, Данка и Янка не знали.
Через минуту бежит второй почтальон:
— Не знаете, где живёт воробей Доминик?
И опять Данка и Янка не знали.
Наконец, бежит ещё один почтальон:
— Не знаете, где теперь живёт воробей Доминик? Он выиграл кучу денег в лотерее!
Ах, какая жалость, что Данка и Янка не знакомы с воробьем Домиником и не могут сообщить ему такую приятную новость!
Девочки решили познакомиться с воробьем Домиником. Они побежали направо, потом налево, потом наискосок, а потом остановились посредине.
— Не ты ли Доминик? — спросили они у какого-то воробья.
— Нет, я воробей Исидор, — ответил тот.
— Не ты ли Доминик? — спросили они другого воробья.
— Нет, — ответил он, — я воробей Андрейка.
— Может, случайно, ты Доминик? — спросили девочки третьего воробья.
— Нет, — ответил им и третий воробей.
А всего у них в саду было тысяча триста Воробьёв. А возможно, и гораздо больше.
Пока Данка и Янка всех расспрашивали, воробей Доминик переселился из мышиной норы на живую изгородь.
— Не ты ли воробей Доминик? — спросили его девочки как раз в ту минуту, когда он раздумывал, какой этаж ему лучше выбрать.
— Да, — ответил Доминик, — я воробей Доминик. — И он вежливо поклонился.
— Ты выиграл в лотерее кучу денег! — крикнули Данка и Янка в один голос.
Воробей Доминик чрезвычайно обрадовался. Он получил на почте свой выигрыш, позвал Данку с Янкой в кондитерскую и купил им по порции мороженого: Янке — ванильное, а Данке — фруктовое.
С тех пор воробей Доминик — их самый лучший друг. И всякий раз, когда он переселяется на новую квартиру, он оставляет им свой адрес.
В домике улитки
Данка и Янка пошли в лес за грибами, и там их застигла гроза: молния, гром, ливень. Лес шумел.
— Я боюсь! — захныкала Данка.
— И я боюсь! — захныкала Янка.