человек постоянно пребывает точно посередине. Он спокоен, безмятежен и безмолвен. Он всегда в
состоянии равновесия.
Ум всегда стремится к крайности. Он существует за счет крайности. Ум — это экстремист.
Болезнь, которую я условно называю «п», — это как раз ум. Он всегда перерабатывает, склоняясь то
влево, то вправо, но ум всегда перерабатывает. Всякий раз, когда вы в чем-то переусердствуете, вы
становитесь рабом ума. Когда же вы уравновешены и далеки от крайностей, тогда вы идете глубже,
чем ум, вы движетесь в сердце.
Поэтому я говорю: «Не отрекайтесь от мира». Некоторые люди отреклись от мира, и это
отречение стало ошибкой их ума. Поэтому я не говорю: «Просто предавайтесь радостям мира и
забудьте о религии», потому что люди, ориентированные на ум, делали и это, и такое поведение тоже
было разрушительным. Я говорю: «Отрекайтесь в мире. Не отрекайтесь от мира, а отрекайтесь в мире.
Будьте в мире, но не будьте от мира».
Будьте в мире, но не позволяйте миру быть в вас, тогда вы достигнете уравновешенности. Именно
поэтому моя саньяса выглядит противоречивой и парадоксальной, ведь я даю саньясу людям, которые
собираются жить в мире, я никого не призываю отправляться в монастырь. Я настаиваю на том, чтобы
вы оставались в миру. Если мирские дела и медитация смогут сосуществовать, тогда вы достигнете
уравновешенности. Именно такой смысл Лао-Цзы вкладывал во фразу:
Второе сокровище — все хорошо в меру.
Даже слишком много Бога — это плохо. Слишком много медитации — это болезнь. Плохо, когда у
вас слишком много чего-либо. Так случилось, что на Востоке слишком много занимались
медитациями. В монастырях дзен медитациями занимаются по восемь, десять часов, весь день.
Складывается такое впечатление, будто эти монахи родились только для того, чтобы медитировать, да
и только. Кажется, что вся их жизнь — это только сидение. Монахи не обогащают жизнь. Они не
обогащают себя через переживания жизни. Монахи не идут в мир, поскольку боятся его. Они охвачены
страхом. И вся их медитация — это ничто иное, как глубокое подавление.
Медитируйте, но ходите и в мир, потому что только там вы выясните, правильно вы медитировали
или нет.
Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.
Такая установка прекрасна, и она тоже часть любви. Когда вы любите, вы не хотите быть в мире
первыми. Поэтому я говорю, что политика рождается тогда, когда с любовью что-то не так. Политика
— это усилие к тому, чтобы первенствовать в мире: быть президентом, быть премьер-министром, быть
самым богатым человеком в мире, быть самым знаменитым человеком в мире, быть в мире первым.
Вы наблюдали такое? Если вы кого-то любите, вы хотите, чтобы именно этот человек был в мире
первым, а не вы. Неожиданно происходит изменение внутреннего естества. Если вы любите кого-то,
вы хотите, чтобы он был первым. А если вы любите весь мир, то вы хотите быть последними.
Именно это говорит Иисус: «Первые в этом мире будут последними в царстве божьем». И
наоборот.
Лао-Цзы говорит:
Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.
Само честолюбивое стремление быть первым показывает, что вы упустили жизнь. Вы не
благословлены. Вы не вознеслись и не наполнились.
Честолюбие — это душевная болезнь. Честолюбие показывает, что вам неспокойно с самими
собой, что вам неуютно. Честолюбие показывает ваше желание того, чтобы другие люди узнали о том,
что вы великие. Все это для того, чтобы просто скрыть вашу незначительность. Вы хотите, чтобы весь
мир знал о том, что «я величайший человек в мире». Все это как раз противоположно тому, что вы
чувствуете внутри себя. Вы чувствуете неполноценность. Честолюбив только неполноценный ум. А
полноценному уму не нужно быть честолюбивым. В честолюбии нет никакого смысла. Человек так
наполнен; если вы поставите его на последнее место, он и там будет счастливым. Он знает о том, как
быть счастливым! Поэтому он счастлив таким, какой он есть. Если вы ввергните его в ад, он и там
будет счастливым.
Я слышал такую историю.
Был такой английский мыслитель, Берк. По воскресеньям Берк обычно посещал церковь. Он не
был верующим, но ему нравился проповедник и его манера рассуждать.
Кто-то заметил Берку:
- Вы не верующий, не религиозный человек. Зачем же вы ходите в церковь каждое воскресенье, и
с таким постоянством?
Берк ответил:
- Иногда мне нравится смотреть на человека, который искренне верит. Сам вид верующего
человека уже прекрасен. У меня нет веры, но этот проповедник — верующий человек. Возможно, он
ошибается — я знаю, что он не прав, — но это не важно. Проповедник прекрасен в своей вере. У меня
такой впечатление, что он достиг. Может быть, он заблуждается, но это все равно. Я постоянно
пытаюсь чего-то достичь, а он уже достиг. Поэтому я хожу в церковь только для того, чтобы
посмотреть на него.
Однажды Берк спросил священника.... В тот вечер священник читал проповедь о том, что добрые,
праведные и верующие в Бога люди отправятся на небеса. И после проповеди Берк спросил
священника:
- А куда же отправятся люди, которые добры, праведны, но не верят в Бога? Куда же они пойдут?
Они тоже пойдут в рай? Если вы ответите: «Да», значит, верить в Бога необязательно. Тогда вера и
гипотеза о Боге лишена смысла! Если человек может отправиться на небеса только потому, что он
добродетелен, зачем же верить? А если вы скажете, что праведные, добрые, но не верующие в Бога
люди отправятся в ад, тогда зачем же быть праведным и добрым? Довольно будет и веры в Бога.
Берк был логиком, он озадачил священника.
Священник попросил его:
- Дайте мне несколько дней. Мне надо подумать над вашим вопросом. Я не знаю точно, что при
этом происходит.
Священник бился над вопросом семь дней, но не мог ответить на него, поскольку он казался
неразрешимым. Если священник скажет: «Да», он не выиграет. Если же он скажет: «Нет», все равно
трудность останется.
На седьмой день священник пришел в церковь за час до произнесения проповеди; он отправился
на террасу, еще с грустью поразмышлял там, закрыл глаза — всю предыдущую ночь он не мог уснуть,
потому что беспрерывно думал, — и уснул. И приснился священнику сон.
Ему приснилось, будто он едет где-то в поезде. Он спросил: «Куда едет поезд?» И пассажиры
ответили: «Мы едем в рай». Священник отметил: «Это хорошо. Вот это правильно. А спрошу-ка я, где
пребывают добродетельные люди, например, Сократ. Он добрый и праведный, но он никогда не верил
в Бога. Куда же деваются такие люди?» Священник ехал в рай, но это место ему не понравилось. Оно
казалось заброшенным пустырем. Здесь не было счастья, не было оживления, а была только скука и,
разумеется, тишина. Но место казалось безжизненным. Священник не мог поверить в то, что перед
ним был рай.
И он спросил: «Когда отправляется поезд в ад?» Оказалось, что поезд как раз отходил, и
священник сел в него. Он поехал в ад. Он и теперь не мог поверить своим глазам. Потому что картина
была поистине прекрасной. Вокруг были красивые деревья, зеленые насаждения, цветы, пели птицы.
Все были счастливы. Священник воскликнул: «Тут что-то не так! Это место похоже на рай».
Он пошел в город. Там он спросил людей: «Здесь ли Сократ?» Они ответили ему: «Да, он работает
в поле». И священник пошел к Сократу и сказал ему: «Разве ты здесь? Ты такой добрый и праведный,
но ты же не верил в Бога? Поэтому тебя ввергли в ад?» Сократ ответил ему: «Я не имею понятия об
аде, но раз уж мы пришли сюда, мы превратили это место в рай».