— Да, господин!
Уходя, я с досады даже не попрощался с Бальбом. Фактически назначение в Монт означало ссылку — это самый отдалённый регион нашей страны, куда владетели отправляли посыльных за разного рода провинности. Зирл оказался единственным наследником последнего князя Нижнего Монта, который наша страна никогда и не собиралась присоединять. Безблагодатная область пещер, где сыро даже в сравнении с Аннтераном, холодно и мало еды. Что ж, возможно, Аускер и правда делает это из благих побуждений, но во время нашего разговора словно бы что-то недоброе мелькало в его лице. У старика явно был хитрый план, который я пока не понимал.
На следующий день ещё до времени завтрака я начал собираться в дорогу. В ходе сборов я навестил грибную, чтобы перепрятать рукопись на другой грядке. Достав из футляра книгу, я смеха ради обернул вокруг него один из листов, совместив строки с одинаковыми цифрами. «Каменная Богиня потребует жертвы от того, кто пожелает укрыться от чужого взгляда. Сожги на жертвенном огне часть тела от безрогого зверя с копытами, часть тела от водного жителя, что способен воспарить, часть тела от обитателя полей, что свёрнута спиралью…» — далее перечислялась ещё дюжина предметов — «…встань лицом на запад, повернись троекратно вокруг левого плеча и пади ниц, прося милости Богини из Камня». Забавно, ведь если подумать, что-то похожее я и сделал: накидал в костёр какого-то барахла, сколько-то раз обернулся и упал. И если вспомнить, что именно было в моей сумке — свиной пергамен, гусиное перо, кусок шерсти и ещё с десяток подходящих под описание предметов — то получается, что ритуал я исполнил безупречно. Вот только невидимым, как было обещано, я закономерно не стал. Да и какая в целом глупость предполагать какой-либо полезный результат от сумбурного набора действий, это в наш-то просвещённый век! Немного подумав, я взял манускрипт с собой — там, куда я направляюсь, герцогу и священникам до него не добраться. Также стоит взять пару копчёных окороков, так кстати переданных отцом, связку сушёных грибов, мешок ржаных сухарей, запас воды и грибной браги. Гогоса я тоже возьму с собой — еду я надолго и не желаю оставлять друга в одиночестве. Жаль, что до отъезда я не увижу родителей и сестёр, хотя, если повезёт, с кем-то из них я смогу увидеться в дороге. Написав на пергамене, как в общих чертах обстоят дела, я взял сумки, положил на плечо копьё и направился на бычню.
На выходе из главных ворот Гогос с тоской обернулся назад — вернуться нам предстоит нескоро.
ГЛАВА 3. О ЛЮБОПЫТСТВЕ И ДРУЖЕЛЮБИИ
В Хиттене оказалось не так уж плохо: тоннели там широкие, а близость подземного огня делает его тёплым и сухим. Еды также вдоволь, хотя и совершенно нашим желудкам непривычной. Старик Аускер, сам того не ведая, оказал мне огромную услугу: монтады пока не слишком хорошо разбираются в нашей иерархии, поэтому глава города Тверл А’Клукт принял меня здесь как столичного владетеля. Сразу по приезде мне выделили отдельный дом из четырёх комнат — жилище, по местным меркам, огромное. К жилищу прилагалась служанка Тала — вдова средних лет с ужасной привычкой постоянно грызть мелких улиток. Дома здесь выдалбливают прямо в твёрдой породе, не обкладывая стены кирпичами; вместо этого стены часто завешиваются вышитыми коврами, которыми, кстати, обязательно в несколько слоёв выстилают пол. Дверные проёмы делают очень низкими, и помимо деревянных дверей завешивают их всё теми же коврами. Мебели монтады почти не держат: невысокие столы и сундуки с округлыми крышками, на которые даже не присесть. И в богатых и в бедных домах обстановка почти одинакова — отличаются лишь размеры помещений и стоимость ковров и утвари. Моё поручение состояло в том, чтобы передать Совету Семнадцати, управлявшему этой страной в отсутствие князя, письмо от Одвига Аускера с предложением вступить в войну с Форросом на стороне Зирла. Это могло бы поспособствовать сразу трём целям: выиграть войну, укрепить связи местных феодалов с Аннтераном и возвысить Дом Аускеров, как тех, на чей призыв откликнулся Нижний Монт, ещё до того, как его знать присягнула нашему правителю.
По дороге сюда я заехал в Квен в надежде застать отца. К великому счастью, он всё ещё находился там в ожидании письма от местного владетеля. Выслушав мою историю (без, разумеется, упоминания о похищении книги), он неодобрительно покачал головой и долго рассказывал мне о том, как следует вести себя, чтобы не попадать в такие переделки. Затем, однако, смягчился, и мы повели обычные в нашей семье беседы о службе, семье и местах, в которых нам приходится бывать. Оказалось, что старшая из моих сестёр всё ещё находится около Рва на Северном Рубеже, откуда периодически доставляет послания в особняк хозяев, тогда как мать вернулась из Фьельды и теперь находится в заслуженном отпуске. Судьба второй сестры по-прежнему оставалась тайной — полгода назад её видели отплывающей в Нол, более о ней ничего не известно. После непродолжительной беседы, я в ещё большей тоске по семье и Аускеру двинулся дальше. Большая часть дороги проходила через Верхний Монт, в котором я побывал впервые. В отличие от Нижнего Монта, эта земля располагается в той части гор, что находится выше уровня поверхности. Для меня это путешествие стало крайне захватывающим и увлекательным: некоторые вершины Монта столь высоки, что увенчаны снежными шапками, а когда прекращается дождь и нет тумана, всё пространство от Монта до Провала видно как на ладони. По долинам и ущельям перемещаться опасно, поэтому скалы соединяются огромными мостами (Зачастую подвесными, что на мой взгляд гораздо опаснее. Однако, следуя советам горняков, вниз я спускаться не стал, поэтому наверняка утверждать не могу.) Пройдя множество вершин и мостов, я наконец-то добрался до Хиттена, путь в который пролегал сквозь тоннель в одноимённом вулкане. Таким образом, я совершенно не застал запустения и уныния Нижнего Монта. Возможно, местная знать намеренно завалила нижнюю дорогу от Квена, чтобы не показывать новому правителю и его подданным всей убогости своей земли. Хотя какое мне до этого дело — меня окружают комфорт, уют и почтение, остальное меня не касается.