- Да, - шепчу, обхватывая обеими руками его ладонь, - теперь нужно остаться вместе на сортировке, и самое страшное будет позади. Будем снова работать как раньше.
Бруно, осознав всю важность момента, вцепляется в мою руку так крепко, что даже немного больно.
Выходим в проем между кроватями, стараясь затеряться среди таких же усталых пленников, но до этого дома и уж тем более до второго этажа нас дошло так мало, что потеряться невозможно чисто физически. Поэтому осторожно приседаю, выгребая из-под ближайшей кровати едва успевшую образоваться пыль и без всякой жалости и брезгливости размазываю ее по щекам и лбу. А затем хорошенько пачкаю обрезанные под каре волосы.
- Да ты и так не особо чистая была, - хмыкает брат, и я шутливо толкаю его в бок.
- Чтобы наверняка, - говорю затем вполне серьезно, и Бруно отводит глаза. Хоть он в силу возраста и не понимает до конца, чем именно опасна моя внешность, но всё же догадывается, что ничего хорошего мне в этом месте она не принесет.
- Построение внизу! – раздается оклик, и мы стройным потоком спускаемся на первый этаж. – Построится по парам! За мной!
Щурясь от яркого солнца, медленно выходим на улицу и попадаем в еще более людный поток из других бараков, текущий в сторону широкой пустынной площадки в центре лагеря.
- В шеренгу! Три ряда в шахматном порядке! – звучит новый приказ, и пленники, давно наученные быстро выполнять всё, что сказано, тут же распределяются и вытягиваются по струнке.
Ставлю Бруно во второй ряд ближе к концу шеренги, а сама становлюсь позади. Как бы ни хотелось мне прикрыть брата, но я сейчас в гораздо большей опасности, чем он.
Три командира в военной форме захватчиков лениво выходят вперед и цепко оглядывают наши ряды.
- Как вы уже знаете, - заговаривает один из них, - вы здесь для того, чтобы обеспечивать нашу великую армию достаточным продовольствием для их почетной миссии освобождения Дальнего Края от власти недостойных. Ваша задача - пахать, сеять, удобрять, боронить, то есть, делать всё, чтобы нужды сразу нескольких дивизий были удовлетворены, и ваша родная страна смогла стать частью великого государства. Однако до работ буду допущены не все. Те, на кого укажут, обязаны выйти из строя, и проследовать к выходу из лагеря. Там вас встретят.
С этими словами двое других командиров расходятся в разные стороны, каждый к своему концу шеренги и начинают медленно прочесывать наши ряды.
Опустив голову, не могу сдержаться и нервно кусаю губы. Если Бруно считается идеально пригодным для такой работы – достаточно взрослый, чтобы трудиться в поле весь день, но недостаточно сильный, чтобы выполнять что-то более сложное, то вот я с самого начала должна была быть направлена в прислужницы знатным лордам и леди Империи.
Но тогда, год назад, когда вся наша семья попалась захватчикам и прошла «сортировку», мне всё же удалось найти фургон с Бруно, пробраться туда ночью и сойти за мальчика-подростка на время дороги. А когда мы добрались до старой фермы, разбираться уже никто не стал, посчитав, что начальству виднее.
И каждая сортировка теперь пугала до дрожи.
- Ты. Ты. Ты. – Короткие рубленые приказы звучат довольно часто. Похоже, нас дошло больше, чем они думали.
Глава 2
Несмотря на недоедание и изнуряющие физические нагрузки, я всё еще не достигла той степени худобы, после которой девушек признают больными или негодными к прислуживанию, поэтому втягиваю живот и изо всех сил тянусь телом вверх, чтобы по возможности нигде не обозначить «лишние» килограммы.
Но проверяющий, немолодой уже мужчина с безразличным взглядом, все равно останавливается напротив меня, с сомнением оглядывая спрятанное в старые тряпки тело, а затем еще более пристально изучая черты моего лица.
- Женщина, - констатирует себе под нос, явно обнаружив в моем наличии некое несоответствие представляемой картине мира.
Перестаю дышать.
Нет, я не единственная женщина среди присутствующих, но остальные либо еще считаются детьми, либо уже совсем старухи, либо больны и уродливы. И мне с каждым разом всё сложнее проходить по этой тонкой ниточке между «недостаточно хороша, чтобы быть прислугой» и «непригодна к работе в принципе».
Чувствуя, что нахожусь на волоске от того, чтобы отправиться куда-то, где точно не будет Бруно, набираюсь смелости и, претворившись, что не поняла смысла придирчивого взгляда, делаю едва заметный шаг вперед, четко рапортуя:
- Гретэль Свон. С рождения обучалась фермерскому делу, знаю все стадии выращивания овощей, фруктов и ягод, готова работать не покладая рук на благо славной армии великой Империи! – столько лжи за раз я давно не выдавала.