На всякий случай просидев в ванной еще десять минут, аккуратно выглядываю в комнату и с облегчением обнаруживаю новое платье, превосходящее по своей красоте все предыдущие.
Довольно открытое, глубокого синего цвета, оно село на мне как влитое, подчеркнув и высокую грудь, и тонкую талию, и, благодаря тонкости ткани, округлые бедра. Честно говоря, выходить в этом было даже немного стыдно, но поразить лордов, причем обоих, хотелось нестерпимо, поэтому сомнения были откинуты.
Открытый верх позволял оставить волосы распущенными, поэтому даже не пытаюсь изобразить прическу. Сейчас бы хоть немного косметики, чтобы подчеркнуть ресницы и брови, но в целом и так хорошо.
Выхожу из комнаты и послушно следую за служанкой в столовую, сдерживая волнительное предвкушение и постоянно напоминая себе, что я тут на гораздо худшем положении, чем даже ведущая меня по коридорам служанка. Вот только почему-то об этом никто не вспоминает.
Перед дверью столовой на секунду задерживаю дыхание и, стараясь двигаться плавно, шагаю в наполненное вкусными запахами помещение.
Оба лорда уже сидят там.
Хмурый Бадлмер окатывает меня таким взглядом, что захотелось спрятаться на чердаке и никогда не выходить оттуда, став чердачным привидением, воющим по ночам о всякий замораживающих прямо на месте взглядах.
Но желание тут же шагнуть обратно я переборола и перевела взгляд на нового гостя.
Красивый. Молодой, почти мой ровесник, со светлым открытым лицом, от природы лукавым блеском глаз и каштановыми, отдающими в рыжий, вихрами.
При моем появлении юноша рефлекторно встал, тут же позволив оценить отнюдь не юношеский разворот плеч, стать фигуры и идеально подобранный по фигуре камзол.
- Бадлмер, - внезапно восклицает он, не отрывая от меня восхищенного взгляда, - так вот почему ты заперся в своей берлоге и носу из нее не кажешь! Да рядом с такой прелестью и я бы стал затворником! – граф стремительно подлетел ко мне и буквально выцарапал мою руку, тут же прижавшись к ней губами. – Леди! – проникновенно заглядывает мне в глаза. - Зачем вам этот нелюдимый сыч, поедемте со мной, я вытащу вас из этой унылой громадины!
Забавно, но он видимо еще не знал, что только этого я и жду.
- Поедемте, - говорю с лукавой улыбкой, явно разрывая в голове графа какие-то шаблоны, отчего он ненадолго завис, но быстро сориентировался.
- Готов забрать вас сейчас же! – отрапортовал громко и в порыве шутливого энтузиазма прижал мою руку, которую так и не отпустил, к своей груди.
Уже готовая прошептать ему «бежим!» я слишком поздно заметила подошедшего к нам Бадлмера.
- Забрать из этого замка ты можешь разве что свою лошадь, - хмурый хозяин с силой вырвал мою руку из лап своего кузена, - если она еще не сдохла. А Гретэль не трогай.
Какое-то странное щекочущее чувство зародилось внутри от его грозного и почему-то совершенно не пугающего меня вида, и я с трудом подавила рвущуюся изнутри улыбку.
Впрочем, дальнейшие действия Бадлмера меня снова привели в раздражение. Вместо того, чтобы нормально представить графу, он перехватил меня за локоть и довольно бесцеремонно потащил к столу, силой усадив на стул рядом со своим.
- Не забывайтесь, Гретэль, - холодно и тихо проговорил, и во мне рефлекторно взметнулось упрямство.
- Простите, хозяин, впредь буду более осмотрительной, - цежу делано покорно, и с удовольствием отмечаю, как сжались зубы ледяного лорда.
- Понимаю-понимаю, - тем временем шутливо тянет граф, значительно медленнее, чем мы, подходя к столу. – Милая, я бы вас тоже никому не показывал, - доверительно склоняется ко мне.
- Сядь, - тихо, но так жестко произносит Бадлмер, что даже мне больше не смешно.
Де Круа, видимо, тоже осознал масштаб возможных последствий и молча проследовал к своему стулу, приступив к как всегда скудной и простой трапезе. Но всё же нет-нет да бросал на меня лукавые, полные интереса взгляды.
Я на них отвечала со сдержанным дружелюбием. В конце концов, хоть злить Бадлмера чертовски приятно, слишком сильно увлекаться нельзя, я полностью от него завишу. Но и демонстрировать холодность к человеку, с которым я весьма вероятно проведу гораздо больше времени, чем со своим вынужденным хозяином, нельзя. Тем более, что он кажется весьма милым.