– Ну расскажите теперь про ваши приключения, – Вадим с удовольствием отхлебнул из большой кружки.
Наташа еле заметно покачала головой – не при Сереже.
– Ну-у, – задумался мальчик, – меня хотели похитить, а Наташа меня спасла. Да, Наташ?
Она улыбнулась и потрепала его по волосам.
Из отрывочных фраз картину Вадим себе представлял, и в эту картину не укладывалось только одно: зачем и почему в нее стреляли? Или все-таки никакого выстрела не было? А была хулиганская выходка, не имеющая к ним никакого отношения…
– Откуда вы так хорошо друг друга знаете? – Сам Вадим ни разу не видел никого из детей своих коллег, ему просто не приходило в голову на них посмотреть.
– Да так, – засмеялась Наташа, – мы давно знакомы.
После больницы родители забрали ее к себе. Забрали гораздо раньше предполагаемой выписки, потому что в палате Наташе было совсем невмоготу и она очень хотела домой. Виктор слабо посопротивлялся и согласился, понимая, что за Наташей нужен уход и мама обеспечит этот уход лучше. Он приходил каждый день, приносил цветы и фрукты, держал Наташу за руку и рассказывал, как ему без нее плохо, а еще про нестабильную экономическую ситуацию, которая наверняка ничего хорошего не сулит. Наташа должна была жалеть бедного неприкаянного мужа, но не жалела. После того случая в больнице, когда отец рявкнул на него, Наташа не пожалела Витю ни разу. Как отрезало… Вернее, жалела, но совсем за другое, и не вслух, а про себя. Жалела за то, что он пугливый и слабый, что нисколько не стесняется этой своей слабости, что он боится внешнего мира, жестокого, но все-таки очень интересного. Жалела за то, что ему до сих пор нужна утешительница, почти няня, и удивлялась, что не замечала этого раньше. У нее затекала рука, которую держал муж, и ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.
Наверное, если бы год назад он сказал ей про ту же экономическую нестабильность:
– Не бойся, прорвемся, – или что-то другое, но тоже мужское и надежное, ей было бы гораздо труднее пережить… Катю.
А Сережа ей каждый день звонил. Обстоятельно выяснял, как она себя чувствует, рассказывал про школу, сокрушался, что ему еще так долго расти и он не может ее навещать, и обещал, что когда вырастет, будет приходить к ней каждый день. А потом заработает много денег, и они поедут в Египет, потому что Наташа в Египте не была, а он был, и ему там очень понравилось.
Почему-то после звонков Сережи Наташе очень хотелось плакать.
Вадим смотрел на своих неожиданных гостей. Мальчишка был напуган, но держался храбро. Хороший парень, подумал он.
– Наташ, – предложил Сережа, – а может, на них в полицию сообщить?
– Давай дождемся папу, – вздохнула она, – как он скажет, так и сделаем.
В этот момент Наташа с ребенком показались Вадиму похожими друг на друга. Они вполне могли бы сойти за маму с сыном, если бы мать не была такой молодой.
– Ждать нам долго. Хочешь, компьютер тебе включу, поиграешь? – предложил Вадим ребенку. – Или книгу какую-нибудь поищем?
– Или уроки сделай, – неудачно предложила Наташа, – уроки-то все равно учить придется.
– Да ну, я лучше с тобой побуду. – Мальчишка прижался к ней и обнял ее за шею, и они снова показались Вадиму похожими, как мать и сын.
Неожиданно ему стало обидно, что он выпадает из их дружной связи. Он не может подойти, сграбастать их в охапку и прижаться к нежным головкам.
– Дашенька, я так соскучился, – обнимая ее в маленьком закутке, отделенном от общей комнаты встроенными шкафами и служившем ей кабинетом, прошептал Анатолий Константинович.
Она попыталась вырваться, но он не дал.
– Толя, перестань, – устало сказала Дарья, сжавшись под его руками.
– Почему? Что случилось, Даша? – Он отпустил ее, обошел стол, за которым она сидела, и уселся напротив.
Он смотрел тревожно и требовательно, и Дарья вздохнула:
– Для тебя же все это ничего не значит. Зачем я тебе?
– Зачем? – Он задумался. – Затем, что мне хорошо с тобой. А без тебя плохо.
– Перестань, Толя. – Она положила голову на сомкнутые руки и слегка наклонилась к нему. – Я не хочу быть одной из многих, с которыми тебе хорошо.
– Почему ты решила, что ты одна из многих? – не понял он.
– Ну, – усмехнулась Дарья, – ты же не станешь отрицать, что у тебя и помимо меня были женщины.
– Конечно, не стану. Я холост, свободен, и у меня были женщины.
Это отличный ход, напомнить ей, что у нее есть муж, а она считает возможным спать с двумя мужчинами.
Он накрыл руками ее сомкнутые пальцы и потянул к себе:
– У меня были женщины, но от этого мне не становятся менее дороги наши отношения. Сейчас – ты моя женщина. Я соскучился…