Мне пришлось кинуть камень на пол и заняться сражением в полную силу, Коги и Исии не давали пощады. Но я-то не хотел причинять им вреда... Оставалось только измотать их долгой дракой.
- Да перестаньте же вы!!!
Леха чудом проскочил между лунными лучами, осколками льда, потоками пламени и тьмы. Он щелкнул ногтем по сердцу Мира. Камень на секунду покрылся трещинами, а затем разлетелся облачком пыли.
- ДААА!!!- закричал Акер и расхохотался. - Наконец-то небытие.
Комнату заполнил нестерпимый свет и жар.
Руна Ансуз - Бог
Some say the world will end in fire,
Some say in ice.
From what I've tasted of desire
I hold with those who favor fire.
But if it had to perish twice,
I think I know enough of hate
To say that for destruction ice
Is also great
And would suffice.
Роберт Фрост "Fire and Ice"
Я стоял на краю кратера, располагавшегося на месте бывшего дворца небожителей. Живой и относительно целый, не считая того, что человеческого тела у меня больше не было. Я сам был ветром. Сердце Мира успело сделать меня богом.
Где-то там, в столбе дыма и раскалённого воздуха, витали атомы, которые раньше составляли Ингрид и Коги, Леху и Исии Сиро, Сущность... Все было впустую. Все мои попытки изменить судьбу.
По лестнице, кряхтя, поднялся старый гоблин в набедренной повязке. Он окинул взглядом исходящий жаром котлован, а затем пристально всмотрелся в меня.
- Ты сделал свою карму только хуже... - сказал он и похромал вниз, качая головой и бурча что-то себе под нос.
Передо мной висели невидимые ему восклицательные знаки о полученных достижениях и повышении уровня, но я не успел даже взглянуть на них толком. Вселенная на миг исчезла, и я оказался на Земле.
Гибель сразу трех Связанных всколыхнула мироздание.
Солнце решило поиграть. Ему надоело быть унылой желтой звездочкой спектрального класса G2. Плестись по главной последовательности до красного гиганта, а затем миллиарды лет агонизировать белым карликом... Ску-ко-та! Вот сверхновая - это другое дело! Гравитационная аномалия в ядре увеличила силу тяжести на поверхности светила до пятисот G, а затем, когда начался гравитационный коллапс, вернула нормальные значения.
Для начала Солнце сбросило фотосферу. Уплотненный мной до плотности хрусталя воздух выдержал мощнейший порыв солнечного ветра с трудом. Конвективный слой и зона лучистого переноса на несколько мгновений призадумались, как им поступить дальше, а затем рванулись следом. Гулять, так гулять!
Щит тьмы, прикрывший планету выдержал пару микросекунд. Затем яростный пламенный ветер сдул атмосферу, испарил океаны. Чуть позже очередь дошла и до коры с мантией. Только голое металлическое нутро Земли продолжало свой путь по орбите. Но недолго. Оставшееся без прикрывавших его оболочек ядро Солнца тоже рванулось в космос и оставило от нашей планеты лишь облачко плазмы, несущееся по направлению к малому Магеллановому облаку. Я, сжавшись в сфере тьмы, смотрел до последнего за гибелью колыбели человечества.
Обессиленный я вновь оказался в Мире. Но ветер не принял меня. Ветер ненавидел меня за гибель своей дочери, Сущности. Ветер наконец-то разглядел, что я чужак. Ветер почувствовал мою слабость и воспользовался ей.
Камни крошились под его напором. Буря, что мы встретили у Царьграда, была лишь тенью того, что сейчас происходило над центром Гелласа. Ветер рвал мою призрачную, сотканную из воздуха форму на части. Я не смог противится ему. Да и не хотел, если честно...
***
Над горизонтом были видны серпы Квавар и Эрис. Макушку мне пекло ласковое солнце Мира. Ощущать себя в человеческом теле было, как одеть старые удобные ботинки, которые за несколько лет идеально притерлись к стопе.
Амфитеатр под Оком Бастет был украшен яркими флажками. Саму арену покрывали свежие плотно подогнанные друг к другу доски. По ним, стуча хитином об дерево, выхаживали два кибермодифицированных клакона. Металлические лезвия, напомнившие мне мечи Якоба по форме и материалу, торчали из суставов верхних хватательных конечностей. Знакомые лучевые пушки находились на местах глаз. Они быстро заметили меня, сидящего на одной из верхних скамей, и устремились в моем направлении.
- Вход только по приглашениям, - произнес один из них механическим голосом. Я в ответ вздохнул и поднялся, собираясь уходить, но тут из ворот, ведущих на трибуны, появился мой старый знакомый клакон. Он издал какой-то треск надкрыльями и оба охранника, тут же опустили поднятые лезвия и отключили лазерные прицелы.
- Извинения. Организаторам вход свободный, - они развернулись, спустились вниз и замерли в неподвижности у входа на трибуны.