- Последняя Попытка. Твой выбор неудовлетворителен. Уничтожение Мира не принесет пользы.
- Я не хотел этого! Мы случайно уничтожили Сердце в драке!
- Тогда ты провалился. Такие события не должны происходить случайно. Но мы еще можем насладиться праздником "Конца Света". - Клакон спустился и снова исчез за воротами.
Пока мы говорили, скамьи начали медленно заполняться гостями. Первым пришел одноглазый старик в простой шерстяной рубахе и портках. В руках он держал старое копье. На отполированном руками от долгого использования древке играло солнце. Его сопровождали два снежных волка и вороны.
- Ха, ты молодец. Круто разобрался с той мерзкой планетой, как ее там... Грязь? А нет, Земля, точно. Заходи если надумаешь. Только Вёльве на глаза не попадайся, не любит она, когда ее пророчества не исполняются.
Два гнома в тяжелых пластинчатых доспехах, громко переговариваясь между собой на лающем наречии, разместились недалеко от меня. Один из них показал мне большой палец, а затем они продолжили обсуждать что-то свое.
Элегантная эльфийка в полупрозрачном одеянии прошествовала мимо них и уселась высоко, на самом дальнем ряду. За ней зрители хлынули уже сплошным потоком - звероголовые египетские боги, многорукие индийские, ацтеки, одетые в человеческую и звериную кожу, истекающую кровью, и многие другие.
Паренек в летающих сандалиях с кадуцеем в руках спустился с неба и занял место на первом ряду прямо перед богом-крокодилом на ходу уплетавшим сосиски. По рядам ходил бородатый невзрачный мужчина, предлагая всем хлеба и рыбы. Он с шутками и прибаутками разливал воду из бездонного кувшина и потом превращал ее в вино. Гномийские Воитель и Ваятель, а это и именно они оказались моими соседями, закатили ему настоящий скандал, требуя "чуда пива", а не вина. Разносчик некоторое время сопротивлялся, но к гномам присоединились Один и Тор, и Иисус вздохнув подчинился.
Кто-то слал мне ободряющие знаки, некоторые укоризненно качали головой. Но только один заговорил со мной кроме Одина. Львиноголовый бог, чье могучее тело просвечивало и, если взглянуть краем глаза, становилось женским, подошел ко мне и зло бросил:
- Юнец, ты не дал мне насладиться местью! Я убью тебя!
- Тихо, тихо, великий, не тебя одного человеческая вера изуродовала - человек в парике, разделенном на три части и увенчанном чучелом гуся, потянул Бастет дальше по ряду, - Спасибо, что освободил мою тень, новенький. Жаль недолго нам еще быть вместе с ней...
Наконец все уселись и шум затих.
- Началось! - провозгласил клакон. И действительно Квавар и Эрис изменили своё место на небосклоне. Они, набирая скорость, двинулись на встречу друг другу. Мир вошел в тень Ока Бастет. На небе выступили звезды. Были прекрасно видны крупные осколки, разлетавшиеся в стороны от места столкновения спутников. Струи газов вырывались из разломов коры. Эльфийка плакала, наблюдая, как гибнут луны, которые она олицетворяла.
Через несколько минут, когда мы вышли из тени Ока, на месте Квавар и Эрис болтался шар из раскаленной магмы в окружении обломков.
- Выступление вестников смерти, - клакон взял на себя роль конферансье.
***
Якоб при жизни был несколько зануден и, я бы даже сказал, шизофреничен. Когда клакон сказал, что ему предстоит вступить в качестве Вестника, он обрадовался, но фантазии не проявил ни капли. Он просто шел с севера к Амфитеатру и вел за собой тьму, которая при прикосновении превращала все в прах. Завеса небытия медленно и неотвратимо следовала за ним.
***
Жанна напротив не знала, какую роль ей предстоит исполнить. Она не играла. Она действовала по велению своей измученной души. Несколько месяцев проведенные в ледяном одиночестве на южном полюсе перевели ее горе в холодную злобу.
Цайхонг летела на прозрачных стрекозиных крыльях подаренного ей тела дриады на север. Летела до изнеможения, пока в этом куске плоти, способном уничтожать спутники на орбите направленным пучком микроволн, не закончились силы, а потом она начала падать.
***
Темнота, наступающая с севера, оставила зрителей равнодушными. А вот ярко блиставшая звёздочка прочертившая горизонт привлекла гораздо больше внимания.
След, оставшийся в голубом небе после ее полета, и не думал рассеиваться, напротив, он постепенно увеличивался. Вскоре стало ясно, что это не просто облако, а разрастающиеся прямо в воздухе гигантские кристаллы льда, играющие радугой на своих гранях в свете полуденного солнца. В месте падения возвышался прекраснейший цветок сотканный словно из хрусталя. Иглы льда, составлявшие его, росли, ветвились и переплетались, как живые. Даже воздух превращали они в свою плоть.