— А чем же еще? — ответил Степаныч.
— Тогда парню все равно долго не жить. А Жанна?
— Не хотела говорить о Марате, пока не убедили, что ему грозит смертельная опасность.
— Хочешь сказать, она знала, где тот скрывается?
— Не угадал. Девица еще в доме Краба срисовала новый номер Кашитова. Сейчас по нему работают.
— И что у нас получается? — решил подытожить Виктор. — Марат нашел таблетки, дал одну Кирзанову, одну Шустову, скорее всего, чтобы убедиться в их действенности.
— С Шустовым все могло быть иначе. У того отец в банке не последнюю должность занимает. Парни, видать, искали безопасные каналы сбыта, — поправил майор.
— Согласен. Но потом на Кирзанова вышел некто…
— Люди Анисима, — вклинился я. — И убил Дмитрия его телепорт. Тот самый, кто расправился с генералом.
— Я тоже придерживаюсь этой версии.
— Но как Кашитов узнал, что приятель под колпаком? Он же догадался оборвать контакты с бывшим одноклассником.
— И по этому поводу имеется одна зацепка, ешь ее медь! Мои парни при обыске в квартире Кирзановых нашли миниатюрный микрофон в пиджаке Дмитрия. Родители сказали, что костюм приобретен после выздоровления. Сын ходил в нем на собеседования по поводу новой работы.
— Встречался с Шустовым-старшим?
— Не исключено, кувырком его через коромысло!
— Надо скорее найти Кашитова, — поднялся хозяин квартиры. — Полагаю, люди Анисима тоже вышли на его след.
— Думаю, ты прав, — встал с дивана и майор. — А куда вы опять женщин подевали?
— Зау поехала к озеру. Сказала, ей нужно хорошо подзарядиться перед серьезным гаданием. Наташа и Анфиса отправились с ней за компанию, к вечеру должны вернуться.
— Вы хоть далеко не убегайте, вдруг понадобитесь, — предупредил майор, направляясь к выходу. — Кстати, Константин, сейчас Семен должен заскочить, пусть на твои руки посмотрит. Вы мне против Анисима все нужны боеспособными.
— И это все, что ты хотел мне сказать, Виталий?! — закончив просмотр видео, грозно спросил тучный мужчина.
— Нет, вот еще. — Парень испуганно кивнул в сторону седого.
— Кого это ты сюда притащил? — Тон ничуть не изменился.
— Никодим Васильевич, мы могли бы переговорить наедине? — Неизвестный Жукову гость в окружении гориллоподобных телохранителей держался абсолютно свободно.
— С какой стати? — Полководец вдруг сообразил, что мужик назвал его настоящее имя, которое было известно строго ограниченному кругу лиц.
— Я буду говорить о вещах, которые позволят за месяц увеличить прибыль вашего предприятия в десять раз. Хотите сделать ее достоянием всех здесь присутствующих?
— Ладно, уважим гостя. Все вон отсюда! — После выполнения приказа в комнате остались двое.
— Анисим Валентинович, — представился седой и сразу заговорил о деле: — Средство, действие которого вы сейчас наблюдали, не затормозит ваш основной бизнес. Скорее наоборот. Таблетки могут увеличить количество потребителей вашего товара.
— Думаешь, я поверил в эту чушь? — Хозяин кивнул в сторону экрана.
— Господин Жуков, такой человек, как я, не рискнул бы принести сюда откровенную туфту. Лучше уж сразу в петлю залезть.
— Откуда ты знаешь мое настоящее имя?
— Вы слишком громко думаете, уважаемый. Например, сейчас подозреваете Курносова в предательстве и выбираете способ его убийства. Но он правда не заслуживает столь жестокой казни.
— Какой?
— Заливать глотку расплавленным свинцом… это как-то неэстетично и отдает дремучим средневековьем.
— А копаться в чужих мозгах? — побледнел Жуков.
— Иногда бывает полезно. Например, чтобы быстрее наладить контакт.
— А если я сейчас прикажу кое-кого на ноль помножить, какие песни ты запоешь?
— Вы готовы отказаться от миллиардов, только чтобы потешить свое самолюбие? Не верю. У серьезных людей на первом месте дело, а уж потом все остальное. Или я не прав?
— Складно говоришь, но пока из всей болтовни меня еще ничего не заинтересовало по-настоящему.
Онзи сразу почувствовал человека, трудно поддающегося внушению. С таким требовалось действовать аккуратно.
— Хорошо, давайте о деле. Виталий принес сюда сто таблеток, которые можно пустить в продажу по бросовым ценам. Причем распространять их следует среди особо запущенных клиентов, некогда находившихся наверху, а потом сброшенных оттуда. Я имею в виду артистов, журналистов, политиков…
— Зачем?