— Семен, что с тобой?! — В комнату вбежала Маргарита.
— Ничего…
— А лицо?
— Почти нормальное. Я уже начинаю привыкать к фиолетово-малиновой гамме. Считайте, что это у меня татуаж такой.
— Нашел время шутки шутить. Степаныч сказал, тебя на встречу зовут? Прошу, не ходи — это ловушка. Давайте срочно покинем квартиру и укроемся где-нибудь подальше от столицы. Они нас не найдут.
Девушка была на грани истерики: глаза на мокром месте, волосы взъерошены, губы дрожат. Сзади маячил Володька. Наш романтик не знал, кому сочувствовать — мне или ей.
— Сначала мы должны выяснить, как они нас находят, а затем решать, что делать дальше.
— Илья сегодня же выяснит. Иначе я его убью!
— Какая ты нынче грозная!
— Володя, а где Славик? — раздался голос майора.
Бобрин и Маргарита разом повернулись к Степанычу.
— Как, разве он не дома? Он же с сумками раньше пошел! — испуганно затараторила девушка.
В комнате повисла напряженная тишина. От раздавшегося дверного звонка мы вздрогнули.
— Нет, я сегодня точно кого-нибудь прикончу. — Она решительно направилась к двери. — Ой, — донеслось оттуда.
— Что там еще, ешь твою медь?!
— Наши сумки, — упавшим голосом произнесла Маргарита. — И записка.
— Читай! — Мне передали лист бумаги.
— «Вячеслав и Александр немного побудут у нас. Не советуем предпринимать попыток к их освобождению. Как только Семен выполнит свое обещание, парни получат свободу», — прочитал я. — Подписи нет.
— Сволочи! — закричала девушка. — Мы должны…
— Рита, успокойся! Вполне возможно, очкарики слышат все, что здесь происходит. — Майор приложил палец к губам.
— Семен, куда ты нас привел?! — Она сломалась. — Это из-за тебя! Мы все погибнем. Ну почему, почему мне придется так рано умереть? Неужели ничего нельзя сделать?
— Шелестова! А ну прекрати панику, кувырком тебя через коромысло!
Только сейчас я узнал фамилию нашего командира. Девушка оглянулась на окрик и как-то разом сникла. Она стала похожа на потерявшегося ребенка.
— Но они же могут в любую минуту… — Маргарита смотрела по сторонам, пытаясь ухватиться взглядом за соломину, которая вытащила бы ее из омута отчаяния.
Что же Володька стоит как вкопанный! Кому, как не ему, сейчас стоило подойти и обнять девушку, успокоить. Но нет — мой взгляд летун так и не расшифровал, потому пришлось самому охватить ее за плечи.
— Риточка, не стоит так убиваться из-за очкариков. Они только и ждут, чтобы мы сломались и не могли больше сопротивляться. Давай не будем облегчать им жизнь.
Она сначала попыталась вырваться из объятий, а затем расплакалась. Пришлось увести ее в ближайшую комнату.
— Но я же все правильно делала, — всхлипывая, оправдывалась она. — Почему они…
— Мы не знаем, сколько их, какими методами действуют. Вот схожу…
— Они убьют тебя. Не ходи! — Она судорожно вцепилась в мою руку.
— Надо спасти Славика и Сашку.
— Они и их убьют! И тебя! И нас! Ты же сам сказал — нельзя облегчать им жизнь. Давай убежим? Ты и я.
— Не убьют. — Я сделал вид, что не расслышал последнего предложения. — Ты ведь сможешь определить, где они находятся?
— Смогу.
— На эту встречу я пойду только после того, как наши ребята получат свободу. Не отпустят — значит, начнем с ними настоящую войну.
— Что мы можем?
— Сами — немногое, но есть же и другие люди.
Маргарита встала с дивана, на котором мы сидели, и остановилась перед окном.
— Семен, а я красивая? — Она настолько резко сменила тему, что я опешил.
— Очень. Володька, например, считает тебя самой красивой в мире.
— А ты?
— Эталоном красивости. — Вопросы девушки мне очень не понравились — не хватало еще влюбить ее в себя.
— Но я тебе не нравлюсь…
— Нравишься, но ты же знаешь мое отношение к женщинам. Вы — моя слабость, побороть которую я просто не в силах.
— Я не о том. Как ты относишься ко мне — как к одной среди многих или…
— Рита, можно я сейчас не буду отвечать на твой вопрос?
— Почему?
— Боюсь.
— Чего?
— Впервые в жизни я пытаюсь выстраивать дружеские отношения с девушкой. Не хотелось бы их ломать.
— А раньше какие были?
— Извини за откровенность, но лишь сексуальные.
— Неужели я даже для таких не гожусь?
— Помнишь, ты сама сказала — не время сейчас?
— По глупости. Я же не знала, что его у нас так мало осталось.
Пожалуй, я впервые чувствовал неловкость. Мой личный лозунг «Не отказывай себе в удовольствии» требовал уступить Маргарите. Ведь она твердо уверена, что ей это сейчас нужно. Но что дальше? Странно, раньше у меня этот вопрос никогда не возникал. Обычно я не задумывался о длительных отношениях. Встретились, приятно провели время, понравилось — можно повторить. До тех пор пока не надоест. Так было прежде. Но почему сегодня?