Я представил оскорбленный взгляд Володьки, Маргариту, после того как у нее пройдет приступ… Нет, пользоваться минутной слабостью, чтобы потом чувствовать себя подлецом?
— У нас впереди еще вся жизнь.
— У нас с тобой?
— У всех, — уточнил я, хотя наружу рвались совсем иные слова.
— Зря ты мной пренебрег, Семен. — Она резко направилась к двери.
— И не собирался. Просто нужно было хоть как-то тебя взбодрить. За тобой идут люди, которые в тебя верят.
— Я все понимаю. Ну что ж, насильно мил не будешь. — Девушка хлопнула дверью.
— Что с ней? — Бобрин вошел через секунду.
— Володька, Володька, когда же ты повзрослеешь? Я ведь вижу — она тебе нравится, правильно?
— Ну… это… очень красивая девушка.
— Так почему не ты, а я ее обнимаю и пытаюсь утешить в трудную минуту?
— Это… не догадался. И… я ведь ей не нравлюсь, — выдавил из себя романтик. — А тут еще ребята…
— Ладно, проехали. Действительно, тут столько всего навалилось.
— Семен, Владимир, зайдите на кухню. Нужно провести небольшое совещание, — раздался строгий голос Маргариты.
— Идем.
Внешне она выглядела спокойной, выдавал смятение лишь голос.
— Я немного подумала над ситуацией, в которой мы оказались, и решила, что руководить нашей группой должен другой человек. Теперь уже всем понятно, что я не справилась. Думаю, никто не будет возражать, если группу возглавит майор Кошевар. Он человек опытный… — Она выскочила из-за стола. — Извините.
Когда дверь в ее комнату захлопнулась, Степаныч покачал головой:
— Похоже, единственную среди нас девушку мы не смогли уберечь от бед. — Он посмотрел на меня взглядом директора школы. — Ты почему ее оттолкнул?
Видимо, именно это майор прочитал в мыслях Риты.
— Степаныч, если бы я ее сейчас пригрел, было бы еще хуже. Но чуть позже. И для нее же самой.
— Ситуация такая, что этого «позже» может и не быть.
Еще один оракул доморощенный!
— С таким настроением, может, мы сразу на кладбище отправимся?! Место себе подыщем, могилку выкопаем. Братскую.
— Не язви. Положение действительно аховое.
— Но не безнадежное.
— Ты в Сети нашел что-нибудь?
— Да. И мне кажется, у очкариков тоже есть враги. — Я не собирался сообщать о новом союзнике, но надо было внести хоть каплю оптимизма в сложившееся настроение.
— О ком речь?
— Пока не могу сказать, дайте немного времени. Мне нужно разобраться в том потоке информации, что на меня свалился.
— Время у тебя будет. А сейчас сходи к ней. Вы, молодые, в горячке можете больших глупостей натворить. У нее нынче с психикой нелады, как бы чего с собой не сделала.
Я с надеждой посмотрел на Володьку, но тот лишь покачал головой:
— Ты прав, я упустил свой шанс.
— Как скажете, мужики, но, по-моему, сейчас я делаю большую глупость.
Она стояла перед раскрытым окном и смотрела вниз. Высоты пятого этажа было достаточно, чтобы разбиться насмерть. Я напрягся и отправил мысленное послание Степанычу, попросив немного пошуметь за дверью, если он его примет. Снаружи уронили что-то дребезжащее.
«Что ж, теперь можно действовать».
— Свежим воздухом дышишь?
— Зачем ты пришел? — Она вздрогнула и резко обернулась.
— Хочу кое в чем разобраться.
— В чем?
— Не могу понять, за кого ты меня держишь? — Я специально выбрал грубоватый тон, поскольку он быстрее приводит в чувства.
— Я?
— Конечно. Когда я пытаюсь заигрывать, мне указывают на дверь, прикрываясь заботой о благе человечества, словно мое благо туда и не входит вовсе. И наоборот, — стоит мне попытаться сыграть в благородство, обвиняют во всех грехах. Ты бы определилась — каким хотела бы меня видеть?
Удивленный взгляд девушки показал, что я на верном пути.
— Ты под меня подстраивался?
— А ты не поняла? Конечно, когда думаешь о спасении всего человечества, недосуг обращать внимание на нужды конкретного человека.
— Семен, ты надо мной издеваешься? — Она закрыла окно.
— Кто над кем издевается — это еще вопрос. И мой ответ на него с твоим явно расходится.
Не люблю врать. Обычно с женщинами я стараюсь быть честным. Но ситуация и приказ нового командира толкали к непоправимому. Девушка вскоре должна была почувствовать неискренность моих слов и тогда… А ведь я не обладал артистическими способностями.