«Опять это „пока“. Утешил. Прямо хоть бери и лезь к нему с объятиями. Чтобы удушить гада! Может, именно поэтому он и разговаривает через посредника?»
Раскрывать карты черноглазый не торопился. Зачем он вообще приплел байку об инструкции, на кой черт я ему сдался?! Трудно выстраивать собственную линию поведения, когда не понимаешь намерений противника, а в том, что собеседник никогда не станет моим другом, сомнений не возникало.
— Но она может возникнуть в любую минуту? — попытался акцентировать внимание на очень волнующем меня моменте.
— Не исключено. Во время боевых действий ситуация меняется стремительно.
— Вы здесь еще и воюете?
Я навострил уши. Наконец хоть какая-то конкретика!
— До недавнего времени я считал, что не с кем. Но потом появились камни, которых в этом мире быть не должно. Ты что-нибудь слышал об их происхождении? Как их обнаружили?
— В России камень просто увидели с вертолета. На открытом месте, где его не заметить было сложно.
— Если бы он там лежал с давних времен, его бы отыскали гораздо раньше. Так нет, камни появляются именно в тот момент, когда современные технологии уже позволяют произвести расшифровку и выполнить соответствующие медицинские исследования. А главное, накануне… — Он резко оборвал речь. — Впрочем, об этом тебе знать необязательно. Происходит нечто необъяснимое, а оно зачастую таит в себе самые большие неприятности. Поэтому я и пригласил тебя на откровенный разговор. Мне нужно срочно выяснить, кто стоит за появлением синих шестигранников.
«Так вот истинная причина моего визита: он, значит, нарвался на неприятности, а Семен Зайцев должен помочь от них избавиться?»
— Вы хотите знать, встречался ли я с вашими врагами? Еще бы я знал, как они выглядят.
— Сначала расскажи о камне. Было бы гораздо проще, если бы я проник в твое сознание, но, к сожалению, сие невозможно. Поэтому говорить ты должен, глядя мне в глаза. Так я буду уверен в твоей честности.
Как же мне захотелось послать собеседника далеко и надолго. Значит, он будет плести сказки, а я должен предстать образчиком откровенности, чтобы потом он мог ею против нас же и воспользоваться. Ладно, давай поиграем в гляделки. В конце концов, я не обязан отвечать на все вопросы.
Непривычно смотреть в казавшиеся безжизненными глаза, но мне удалось преодолеть себя и сконцентрироваться на двух черных точках.
— Что вы хотите узнать? — Я уже и не пытался скрывать раздражение.
— Все о контакте с камнем.
— Да тут особо рассказывать нечего. Вошел в комнату со стеклянными стенами, положил руки на поверхность плиты и закрыл глаза…
— Что, уже поговорили? — неожиданно перебил меня голос мужичка, глаза которого вдруг снова стали человеческими.
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Может, еще чаю?
— Нет, спасибо.
— В глаза смотреть не надо, — вернулся прежний собеседник. — Продолжай.
— Как вам это удается, если не секрет?
— Обычная трансмиграция, — пояснил он.
— Думаете, я знаю, что это такое?
— Вот и незачем голову ненужной информацией засорять. Ты оч-чень хотел поведать о контакте с камнем.
Не дадут забыть, кто здесь задает вопросы. За десять минут я рассказал о своих похождениях начиная с приезда к Алексею Степановичу и заканчивая побегом из отеля.
— А людей с розовыми лепестками тебе встречать не приходилось? — вдруг спросил он.
— Точно сказать не могу. Когда сидишь, например, в кафе с зеркальными стенами, там чего только не увидишь, но я в последнее время стараюсь особо не приглядываться. Не стоит лишний раз людей беспокоить.
Розовые лепестки были у Виктора, но знать это черноглазому не стоило. Действительно, зачем засорять голову ненужной информацией?
— Если увидишь, обрати внимание. Это большая редкость. За сведения о таком уникуме я готов заплатить немалые деньги.
— Буду иметь в виду.
— Жаль, не получается у нас откровенного разговора.
Неужели он знал о Викторе и о моем контакте с ним? Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выказать удивление. Все-таки лучше вернуться к агрессивному стилю общения. В одной из книг про разведчиков утверждалось, что за сильными эмоциями можно скрыть правду даже от детектора лжи!
— А вы стали бы откровенничать с человеком, от которого, кроме неприятностей, ничего не видели?
— Вся жизнь состоит из больших неприятностей и небольших перерывов между ними.
— Смотря у кого. До встречи с вашими людьми у меня нередко случались и счастливые моменты.
— Можешь перечислить? — с вызовом спросил он.