— Я хочу, чтобы Марина жила, пусть без меня. Но… жила и радовалась жизни.
— Понимаешь ли ты, о чём просишь? А если я отдам ей твоё бессмертие? — вкрадчиво поинтересовался Тёмный Ангел.
— Я согласен! — без колебаний ответил Стас.
Малкут нахмурился. — Увы, мне не под силу превратить мёртвую девушку в вампира! Я подарил тебе вечную жизнь, когда твоя душа ещё была в теле. Повлиять на настоящее, частично изменить прошлое я могу, но будущее для меня закрыто! Влить заново жизнь в твою подругу в состоянии только Творец!
Лицо Стаса потемнело.
— Однако, я тебе должен, вампир! — продолжал Тёмный Ангел. — Ты помог мне вернуть мою вещь. — Малкут кивнул на застывшего неподвижно чёрного мага, сжимающего в руках амулет. И столетия не прошли для тебя напрасно, душа твоя изменилась в лучшую сторону.
Стас насторожился, поднялся на ноги и умоляюще посмотрел на Тёмного Ангела. Вампир понял, что не всё ещё для Марины потеряно.
— Предлагаю вернуть вас в прошлое, в твоё время, обычными людьми. Но вряд ли тебя и твою подругу там ждёт долгая жизнь! Подумай, прежде чем сказать «да».
— Я согласен! — поторопился Стас. Он вспомнил, как Марина неоднократно говорила ему «куда угодно, только с тобой».
— Не перебивай меня, вампир! — нахмурился Малкут. — Хочу ещё сделать вам подарок! Только не уверен, понравится ли он вам? Мой другой дар — то, что ждёт тебя и её после смерти. Ты — тёмная сущность, вампир, и знаешь, что тебя ожидает за кромкой. Девушка сознательно сделала свой выбор, когда связала свою жизнь с тобой. И тебе, и ей не попасть на небеса, вашим душам никогда не возродиться в смертном теле заново. Я избавлю тебя от бесконечного блуждания в сумрачной пустыне. После смерти вы станете лесными духами и будете скитаться по земле вместе, пока существует этот мир, наслаждаясь его красками и теплом. Ты согласен?
— Вечно буду тебе благодарен! — Стас низко поклонился Малкуту.
Тёмный Ангел улыбнулся и взмахнул рукой. Лес опять наполнился звуками.
Чёрный маг тоже очнулся и прижал к себе амулет. Малкут не спеша подошёл к чёрному магу, выдернул из его рук амулет, а после пристально заглянул ему в лицо. Горло Артура Гюнтера сдавила неведомая сила, сердце заколотилось в бешеном ритме. — Пора на покой, колдун! — прошептал Тёмный Ангел.
Артур задрожал всем телом и рухнул на землю. Из тучи на небе появилась похожая на небольшой смерч чёрная воронка, откуда вынырнуло жуткое существо. Тварь размером с лошадь напоминала упитанного человека с непомерно большой головой.
— Лярва! — непроизвольно воскликнул Волемир.
— Верно, знахарь! — подтвердил Малкут. — Эта астральная тварь — порождение чёрного мага, его амбиций и страстей.
Одетая в превосходно сшитый чёрный костюм лярва широко раскрыла пасть с двумя рядами острых зубов и цепко вцепилась в шею колдуна. Артур захрипел, от его тела отделилась душа, которую лярва тотчас же схватила обеими лапами. Всхлипывая и матерясь, душа чёрного мага задёргалась в крепких объятьях астральной твари. Лярва вежливо поклонилась Малкуту и взмыла вверх, растворившись в плотном смерче воронки.
Чёрный Ангел вновь вырос до верхушек деревьев, и фигура его опять сделалась полупрозрачной. Распахнув полы своего плаща, Малкут подхватил вампира и мёртвую Марину и моментально исчез, словно его и не было.
Эпилог
1367 год от Рождества Христова
Толстые свечи из жёлтого воска догорали в серебряном подсвечнике, искусно выкованном по виду неизвестного, свирепого зверя. В полной народа горнице стояла духота. Старый князь умирал медленно и тяжело. Душа его упрямо цеплялась за измождённое, усталое тело. Нос на худом лице заострился, щёки впали, под глазами залегли тёмные круги. За неполную седмицу болотная лихорадка вытянула из старика последние силы. Возле больного бестолково суетились служанки. На скамье вдоль стены тихо переговаривались ближние к князю люди. Пахло ладаном и травами.
Толстый священник в высоком клобуке с богато украшенным драгоценными каменьями золотым крестом поверх рясы сурово косился на знахарку из язычников, но из уважения к князю помалкивал. Знахарку позвали в последний момент, когда у больного начался бред.
Присутствие христианского священнослужителя ничуть не смущало старуху-язычницу. Сверкая удивительно молодыми для её лет зелёными очами, бабка уверенным жестом отстранила зарёванную девку и прикоснулась руками к вискам больного. Длинные седые волосы, прижатые к голове старухи налобной повязкой, упали на сморщенное лицо и тощую грудь. Многочисленные бусы из сухих плодов и разноцветных камешков таинственно зазвенели на тощей шее. Бабка на миг замерла, и её ясные глаза подёрнулись дымкой.
С деланным безразличием ведунья отошла от князя и склонилась над очагом, где в медном котелке кипело варево. Наполнив глиняную кружку готовым зельем, знахарка пробормотала заговор. После нескольких глотков князь в изнеможении упал на подушки. На лбу его выступила испарина. Бабка покрутила головой и отвернулась.
— Не жилец он. Не жилец! — заохали и зашептались ближние люди на скамье.
— Цыц! — сердито прошипел седой сотник. — Рано хороните. Глядишь — выдюжит! Князь наш из крепкого рода… не то что… — обернувшись на княжьего первенца, старый вояка остановился на полуслове.
Опустив голову, Твердислав скромно стоял возле ложа отца. Старший сын князя высокий, но слабосильный и бесхарактерный мало походил на отца. В дружине его не любили. То ли дело — младший княжич! Станислав — тот удался в князя! Смел, умён, ловок в ратном деле. Только нету сейчас в замке Станислава. Как сошёл снег, отправился татар воевать. Скоро осень закончится, а его всё нет!
Минул полдень. Князь, наконец, очнулся, медленно оглядел горницу, равнодушно выслушал нарочито бодрые речи советников. На лице больного появилось отрешённое выражение. Жизненная сила его покидала, окутывая тело холодной пеленой.
Внезапно глаза умирающего посветлели и наполнились надеждой. Казалось, он видит или слышит нечто, скрытое от окружающих. Князь поднял руку и поманил сотника.
— Слышишь? — прошептал умирающий. — Слышишь? Станислав едет.
Сотник скорбно поджал губы. Видно князь опять бредит! На скамье зашептались.
На главной сторожевой веже ударил колокол. Снаружи затопали, загоготали. Кто-то распахнул дверь горницы и прокричал: — Княжич вернулся! Дружина его…
Сотник схватил посланника за плечи, крепко тряхнул. — Врёшь!!
В ответ дружинник замотал головой. Ближние люди князя оживлённо загудели. Твердислав почувствовал, как желанная княжеская шапка, которую он ранее мысленно успел надеть, свалилась с его головы. Явился постылый братец!
Станислав соскочил с коня и бросился в горницу. Скорбная весть согнала веселье с его лица. Больной привстал на кровати.
— Сын! — Худые руки умирающего порывисто обняли княжича. — Он! — властно заявил старик. — Слышите? Он сядет на моё место! Моя последняя воля…
В горнице закричали, радостно зашумели, приветствуя Станислава. Младший княжич застыл над умирающим отцом, не замечая криков окружающих. С трепетом и сожалением, как бы заново вспоминая полузабытые черты, Станислав вглядывался в лицо старика.
— Дождался, — вздохнул старый князь и улыбнулся.
— Отец, я вернулся, — наконец, проговорил Станислав. — Не уходи. Поговори со мной. Посмотри на мою жену.
На пороге показалась молодая женщина в отороченной мехом накидке. Милое большеглазое лицо, лёгкие шаги, тихий шелест шёлкового платья. Тонкие по-девичьи руки вытерли платком пот с лица умирающего. Князь в последний раз вздохнул полной грудью и заметался в агонии.
Схоронив старого князя, чествовали его преемника с молодой княгиней. Мёд и заморское вино лилось в изобилии. Хмурился один Твердислав. Ликовала дружина. Славен будь, князь Станислав и его княгиня с дивным, нездешним именем Марина! Помогай вам христианский бог, и пусть щедры к нам будут древние боги!