Одновременно глухой ночью вяжется цепь злобы и коварства, замышляется ловушка против невинного, под покровом тьмы уводят в тюрьму арестованного праведника. Не смутимся, видя среди гонителей Христа тех. кто прикрывается Его именем и даже носит видимые знаки избранничества — священные одежды. Падшая природа человека и веру стремится приспособить под свои цели, многих христиан объединяя с противниками Бога Живого.
И все же, наблюдая за судьбой Григория, в своей жизни всегда следовавшего повелению свыше, мы обнаруживаем, что в страшном мире, в его углах и пустынях, городах и поселениях живут люди, для которых Христос есть главный двигатель их судеб. Живет народ Божий, ради которого страдает епископ Григорий (страдал и узник сталинских лагерей и психушек епископ Варнава), в удивительном краю, лежащем среди земных царств, пленяемом их князьями, но устремленном ввысь. Этот край — Церковь Христова.
Димитрий Ростовский сравнивал святых со звездами в небе. Епископ Варнава надеялся, что и во мраке нашего столетия новые поколения не утратят небесные ориентиры. Его рукопись, в которой описано светило Православной Церкви, долго лежала в земле, хранилась его духовными детьми и вот сейчас наконец может взойти на читательском горизонте.
* * *
В черновых набросках сохранилось позднее авторское посвящение публикуемого жизнеописания — “инокам Зосимовской пустыни”.
“Историю эту, — читаем мы, — я слышал в Зосимовской пустыни (станция Арсаки Северной ж.д.), понятно, до революции. Я снова вижу скромные лица иноков и опущенные глаза, уткнувшиеся в тарелки, глаза, с которых скатывались невольные слезы, которые они старались сделать незаметными. Им нравилась эта умилительная история. Многие жития святых, по уставу и принятому в строгих монастырях обычаю, читались во времена трапезы, но иноки по нескольку раз просили прочитывать именно ее.
В этой истории, полной удивительных приключений, как в хорошем старинном романе, но святом, чистом, не выдуманном, они видели в поступках и делах его “героя” себе совершенный образец в перенесении напраслин и клевет и страшных скорбей. И от кого? От тех, кто носил золотые шапки, подобные которым они и у себя не раз видели, и даже от того, который, окруженный прозорливцами и подвижниками, сидел на высоком церковном седалище!”
ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ...
Об одном древнем и дивном епископе — святом Григории Акрагантийском, как на него донесли, что будто бы с блудницею был, как он годы без суда и следствия невинно в тюрьме и страданиях препроводил и как все это многими удивительными, чудесными и неожиданными событиями кончилось.
ДИМИТРИЙ ВЕЧЕР
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. ПАЛОМНИК. Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь (Ис. 62, 1).
В половине VI века, когда еще Церковь была едина и не делилась на католическую и православную, в Карфагене в храм св. мученика Йулиана некоторое время ходил один молодой человек.
Храмы у первых христиан пользовались исключительным почетом и вниманием. Они были местом обычной молитвы и прибежищем во всякой скорби. Они поэтому не стояли запертыми — каждый, почувствовавши потребность излить душу свою пред Богом в тишине и нерассеянии, ибо не у всех дома для этого такие уголки есть, легко мог найти под сводами их место для своего исповедания Богу [ 44 ].
Молодой человек в один из своих частых приходов в храм сидел и занимался здесь чтением священных книг. Кругом было тихо, ничто не рассеивало. Он был один. Но вот вошли три человека в монашеском одеянии. Вид их был благолепен. Они стали молиться.
По окончании молитвы один из них сел, а двое других встали рядом. Молодой человек, обратившись к инокам, поклонился. Тот из них, который сидел, посмотревши на незнакомого юношу, сказал:
— Что здесь делаешь, раб Божий Григорий, благую часть избравый, яже, по глаголу Господню (Лк. 10, 48), не отымется от тебе?
Юноша, услыхав, что его назвал по имени неизвестный человек, ужаснулся и пал старцу в ноги.
— Прости меня, отче, и помолись за меня, грешного и унывающего.
— О, если бы я имел твои грехи, чадо! — ответил тот. — Знай, — продолжал он, — что милосердный Бог открыл нам все о тебе. Итак, радуйся, что Он послал нас взять тебя и довести в святые места, которые ты желаешь видеть и куда мы также идем.
Слезы выступили на очах Григория.
— Благословен Бог, строящий все на пользу нашу, — сказал он в чувстве умиления.