И севши, написал послания к императору Юстиниану и к святейшему патриарху Константинопольскому, осведомляя их о деле и прося, чтобы они послали от себя на созываемый им в Риме Собор уважаемых мужей. Также написал и к своему экзарху, в Сицилию, и к властям, и гражданам акрагантийским, повелевая тотчас послать к нему в Рим клеветников всех до единого, вместе с женщиной, про которую говорят, что она совершила с Григорием любодеяние.
VIII. ОБЯЗАННЫЕ ЧУДЕСАМ СВИДЕТЕЛИ. И воста (разслабленный)... яко дивитися всем и славити Бога (Мк. 2, 12).
Причина, почему авва Марк поминал имена греческого императора и патриарха, а папа направил к ним послания, заключалась в церковно-политических обстоятельствах того времени.
Еще св. Константин Великий, создавши в Риме церковь святых первоверховных апостолов Петра и Павла, даровал в обеспечение ее пол-Акраганта. А так как население его было смешанное, состояло из римлян и греков, то с этих пор он был подчинен двойственной власти — одна часть находилась под властью папы, а другая принадлежала греческому императору. Поэтому папа не мог судить Григория сам со своими только западными архиереями, как равно не мог не поставить в известность и греческого патриарха, под юрисдикцией которого находилась вторая часть населения Акраганта.
Впоследствии император и папа отказались от своих прав и даровали их Григорию, так что все население с этих пор стало относиться лишь к своему собственному архиерею.
Но в настоящее время император и патриарх, получив от папы извещения о Соборе и о причине его, удивились клевете на столь известного им мужа, прославившегося у них в столице и святостью жизни, и даром богословия и красноречия, и вступили в свои права. Жаль, очень жаль стало им, что Григорий, ни в чем не повинный, — ибо они нисколько не поверили сообщаемому, — сидит в тюрьме.
Были выбраны сановные светские и духовные лица. Со стороны императора был назначен некто Маркиан, а со стороны патриарха три епископа — анкирский, кизический и коринфский, а также хартофилакс патриаршего престола Константин.
Но не так-то дело делается скоро в действительности, как на бумаге. Прошел еще с лишком год, прежде чем при тогдашних путях сообщения приглашения на Собор дошли, а посольства из Константинополя и из Сицилии в Рим прибыли.
И Григорий, конечно, все томился в темнице, ни о чем не зная, возлагая всю надежду свою лишь на Бога.
* * *
Оставалось до Рима стадий 18, не более, как в цареградском посольском поезде случилась беда: Маркиан неожиданно заболел, и самым тяжким образом, так что все уже начали отчаиваться в его жизни. Епископы были из-за него в большой печали, но кое-как и с величайшими трудностями до места добрались. В Риме же Маркиан окончательно ослабел. На ноги были поставлены все люди, и употреблены для спасения больного все средства, но ни один врач не мог улучшить его положения. Маркиан больше трех недель уже в страшном жару, без памяти, метался в постели и не мог заснуть. Наконец, видимо, стал приближаться к смерти.
...Был вечер, один из прекрасных вечеров “вечного города”. После раскаленного томительного дня люди искали прохлады и отдохновения.
А в доме греческого посольства стоял стон и плач: Маркин умирал.
Случилось в это время проходить мимо той женщине, у которой Григорий исцелил дочь. Слыша плач верных рабов, она спросила одного из них: о чем они плачут?
— Господин наш умирает, потому и плачем...
— А если хотите, — ответила женщина на это, — чтобы господин ваш был жив и здоров, то несите его за мною, и я покажу такого врача, который исцелит его одним словом. Он и мою дочь, и многих в этом городе исцелил, и не было ни одного больного, который бы ушел от него без исцеления.
Утопающий хватается за соломинку, а в те времена вера была крепкая. Среди же простых и благочестивых слуг духовного посольства нельзя было и ожидать сопротивления.
Маркиана взяли вместе с постелью, на которой он лежал, и понесли за женщиной. Куда и зачем его несут, придворный, понятно, не ведал, потому что был без сознания.
Женщина привела их к тюрьме.
— Здесь сидит тот врач, который словом исцеляет недуги, — показала она и ушла по своим делам.
Слуги, не смущаясь, постучались, рассказали тюремщику, в чем дело, и, внесши своего господина в помещение тюрьмы, положили его пред святым Григорием. Все они с плачем стали умолять великого узника, чтобы он исцелил господина их.
Святый обратился с вопросом к Маркиану один раз, другой, но тот не мог отвечать ему. Сердобольный ученик Христов прослезился и положил чудотворную руку свою на больного. И тотчас тот заснул: целых двадцать пять дней он уже не спал.