Из приоткрытой двери до меня донесся голос Марго:
– Тогда позвоните полковнику Кондрашину! Я кто? Я его дочь!
Ого… значит, дело дрянь – если Марго решилась на звонок отцу. Интересно, чем все это закончится?
Марго вышла из кабинета начальника отделения с расстроенным лицом, и я поняла сразу – отец не помог. Не захотел. Или не смог – что вероятнее. Так и оказалось. Марго, уже всхлипывая, проговорила:
– Мэрик… они отцу сказали, что давно за тобой наблюдают, что партия крупная…
Еще бы! Мэри – кокаиновая барыга! Тот, кто решил меня упрятать сюда, не поскупился – кокаина нашли около пятидесяти граммов, золотое дно, Клондайк! Мне самой за всю жизнь не употребить…
Если честно, у меня вертелся в голове только один подозреваемый. Алекс. Но умом я понимала – зачем ему? Как раз Алексу такие сложности вообще ни к чему – искать кокаин, толкать его мне в кофр, звонить в милицию… Нет, изобретательный Призрак сделал бы все сам – если бы хотел наказать меня как-то.
– Марго, поезжай домой, – попросила я, глядя с жалостью на заплаканное бледное лицо подруги. – Поезжай, завтра будет новый день, что-нибудь придумается.
– А как же ты? Я не могу оставить тебя здесь… – запротестовала она, но я понимала, что помочь она уже ничем не может, а рассчитывать, что сержант будет долготерпелив и не выведет мою подругу за шиворот, не приходилось. Нам тут и так слишком много позволили.
– Марго, со мной все будет в порядке.
Через десять минут уговоров Марго все-таки уехала, а я осторожно опустилась на скамью и закрыла глаза. Удалось даже задремать на какое-то время. Разбудил лязг замка и мужской голос:
– Манукян, на выход!
Я встрепенулась и поднялась:
– Куда?
– Домой поедешь.
– То есть? – Я вообще ничего не понимала – как так? Задержали, пятьдесят граммов кокса в кофре. Раз-два – «домой поедешь». Что происходит-то?
– Что – понравилось? – хмыкнул сержант. – Оставайся тогда, договоримся, – он подмигнул, и я разозлилась:
– А не разорвет тебя – если я останусь?
– Ты это… слышь… не борзей особенно-то, – сразу посерьезнел сержант. – А то не посмотрю, что из мэрии звонок был, враз закрою суток на пятнадцать.
«Опа… из мэрии, говоришь? Это интересно…»
Но рот я на всякий случай закрыла.
Мне вернули все вещи, и я попросила разрешения переодеться – ну, в самом деле, не ехать же мне домой ночью в концертном платье! Сержант отвел меня в маленькую комнатку, где стояли стол и два стула, вышел, но дверь оставил чуть приоткрытой. Да и черт с тобой – любуйся.
Переодевшись, я кое-как затолкала в кофр платье, колготки и босоножки, забросила его на плечо и в сопровождении сержанта покинула помещение. На крыльце он чуть придержал меня за локоть и попросил телефон. Я вырвала руку, окатила кавалера ледяным взглядом, давая понять, что сук он рубит явно не по размеру, и перешла на противоположную сторону улицы. Пять утра, мамочка моя… Как добраться-то? Я находилась где-то у черта на куличках, и в центр отсюда можно было уехать только на такси за бешеные деньги – метро закрыто, а ждать на улице как-то не хотелось. Выбора не было, пришлось поднять руку, едва завидев фары приближающейся машины. К счастью, это оказался пожилой мужчина, который не «бомбил», а ехал домой из командировки. Нам оказалось почти по пути – настоящее везение в качестве компенсации за неудачный день.
Я забралась на заднее сиденье «Волги» и попыталась не задремать, чтобы уж дома рухнуть в постель и выспаться как следует.
В окне кухни Марго горел свет – она никогда не выключает на ночь бра над столом, уж не знаю, по какой причине. Это почему-то успокоило меня окончательно, и я поспешила к себе.
То, что я увидела, открыв дверь, повергло меня в еще больший ужас, чем задержание. В квартире все было перевернуто, вещи из шкафов вывалены на пол кучами, книги, диски – все валялось там и тут. Мне даже не пришло в голову позвонить в милицию – я просто села на пол в коридоре и разрыдалась. Я так мечтала об отдыхе – а теперь нужно разбирать эти завалы. Кто был здесь, что искал? Что у меня можно взять, кроме достаточно дорогого ноутбука? Но он стоит на столике, разве что сдвинут на самый край. Наревевшись всласть, я с тяжким вздохом поднялась, сбросила куртку и принялась за уборку, окончившуюся только к восьми утра. Решив, что с меня довольно потрясений, я позвонила Виктору и попросила подменить меня на тренировках у детей. Когда он попытался выяснить причину, я, потеряв самообладание, заорала, что это не его дело, и бросила трубку. Ничего, отосплюсь, извинюсь – не свалится корона.