— Ну, это вряд ли, — с сомнением протянул Инспектор. — Запах вроде даже приятный. Такой… как будто с океана ветром веет.
— Вот-вот, — радостно поддержал священник. — Мы потому и не стали никаких жалоб писать. Некоторые наши братья и сестры спускаются сюда вниз — как на курорт съездишь, говорят. Но я все-таки подал запрос, чтобы прислали сюда кого-нибудь и все проверили. Мало ли что…
Инспектор поддержал его идею сочувственным кивком, и они продолжили путь.
Внизу находилось обширное помещение со сводчатым потолком, находившееся прямо под центральным нефом наверху. По бокам в прочной каменной кладке были проделаны проемы, закрытые тяжелыми каменными дверями — не похоже, чтобы здесь когда-либо была вода, но запах усилился, в нем появились встревожившие инспектора неуловимые оттенки. Движение воздуха тоже не уменьшалось, хотя откуда оно могло взяться в закрытом подвале, было непонятно.
— Сюда, — окликнул замешкавшегося гостя священник, подойдя к одной из дверей. Он распахнул ее с явным усилием и приглашающе взмахнул рукой. Инспектор подошел ближе и настороженно заглянул: в глубине просторной комнаты, полностью погруженной во мрак, поблескивало что-то вроде большого экрана. Комната для презентаций? Странно помещать ее в подвале. Когда Инспектор был уже готов войти, в лицо ему ударила ужасная вонь. Да, в ней был оттенок моря: запах ила, гниющих водорослей и выброшенной прибоем мертвой рыбы. Но, кроме того, некий странный, почти приятный острый и пряный запах, не похожий ни на что.
— Какого… — начал ошарашенный Инспектор, но его прервал внезапный почти нечеловеческий пронзительный вопль, полный неизбывной тоски и смертельного ужаса, заглушенный толстой каменной кладкой и могучей сталью дверей. Тут же, пока гость не успел ничего предпринять, священник с неожиданной силой втолкнул его в комнату и мгновенно захлопнул за ним дверь.
Инспектор, едва не рухнувший на пол от внезапного толчка, развернулся и в ярости (в первую очередь на себя и свою доверчивость) заколотил в дверь:
— Не валяйте дурака, немедленно откройте! Вы не можете долго держать меня здесь, в управлении все отлично осведомлены, куда и зачем я ушел. Меня будут искать, слышите?!
— Спокойнее, Инспектор, не стоит волноваться, — искренняя доброжелательная заботливость и теперь не изменила священнику. — Я и не предполагал задерживать вас надолго — ровно лишь столько, сколько необходимо. Поверьте мне, ваше участие для меня — для всей нашей общины — большая удача. Вы — прославленный человек, Инспектор, хотя можете этого и не знать. Ваш ум, упорство и дотошность — все это теперь послужит к вящей пользе нашего сообщества.
Инспектор беспомощно замер. Этот человек — натуральный сумасшедший. Его искреннее дружелюбие обманчиво, он явно болен. И, кроме того, опасен для окружающих.
— Это большая честь, Инспектор! — продолжал между тем священник. — Вы удостоитесь того, к чему могли приобщиться лишь немногие. Да, вам будет нелегко. Но вы сильный человек, и я уверен, что вы пройдете испытание!
«Что вы несете?» — хотел было спросить Инспектор, но почувствовал прикосновение к своей ноге, взглянул вниз и замер.
То, что он принял за экран, теперь было порталом, мерцающим сине-зеленым фосфоресцирующим светом, из которого напирало нечто — массивное, слабо поддающееся какому-то вразумительному описанию. Большую часть протискивающегося внутрь существа представляли разнокалиберные щупальца, слепо, но уверенно обследовавшие помещение, теперь уже не казавшееся таким уж большим. Одно из них, самое длинное и тонкое, нащупало человека и немедленно обвилось вокруг его лодыжки. Тут же остальная масса заколыхалась и целенаправленно двинулась следом. Практически ничего не соображая, Инспектор наклонился, пытаясь освободиться, но захват стал только крепче, до боли сдавив его ногу. В следующее мгновение щупальце потолще обвило правую руку, потом накатились еще два или три. Еще и еще, они обхватывали беспомощного человека плотными кольцами, покрывающая их грубая шкура разрывала одежду и как наждачкой ранила кожу; запах покрывающей их светящейся слизи стал таким сильным, что у Инспектора заслезились глаза и перехватило дыхание. Чувствуя, как удушающие кольца сжимаются все сильнее, сдавливая грудную клетку и конечности, он задергался в отчаянной агонии, из его горла помимо воли вырвался пронзительный, уже почти нечеловеческий крик, полный смертельного страха и тоски.
Дожидавшийся снаружи священник открыл дверь. Подняв лампу над головой, он осветил комнату. Все закончилось, и теперь в помещении стояла невероятная, благоговейная тишина. Дрожащий человек, лежащий перед ним, едва нашел в себе силы приподнять голову от пола.