— Не существует? Тогда что ты делаешь здесь, когда я ищу тебя в Бостоне?!
Неужели братья ничего ему не рассказали?
— Мне необходимо было побыть одной, чтобы подумать, что делать дальше.
— Есть масса мест, в которых можно уединиться. Но ты вернулась сюда. Почему? — требовал он ответа. От напряжения на его скулах ходили желваки.
— Здесь меня никто не знает. И я никого не хочу видеть, — прошептала Линда, припертая к стенке настойчивыми расспросами.
Роджер огляделся вокруг и произнес:
— Мне нравятся твои нововведения. Это становится настоящим домом.
— Перестань, Роджер! Ты не тот обаятельный бедный ковбой, каким я тебя представляла. Только он мог называть меня «мэм», и это звучало очень ласково. Я устала от лжи.
— Я тоже, — заявил Роджер, — вот почему я хочу услышать от тебя правду. И именно сейчас!
— Правду?
— Ты ждала меня здесь все это время, потому что любишь меня. Ты призналась мне в любви в день нашей свадьбы, помнишь?
Это настоящая пытка.
— Тогда мы были другими людьми.
На его лице проступила смертельная бледность.
— Значит, это все-таки была ложь?
— Нет! Все мои слова шли от чистого сердца, — яростно возразила Линда. — Но ты не принял мою любовь.
— Потому что я слишком хотел в нее верить!
Боже Правый! О чем он говорит?
В следующую секунду Роджер схватил ее за плечи, заставляя взглянуть на него. Выражение его лица резко изменилось.
— Ты даже не представляешь, — мрачно заговорил он, — как я был зол в тот вечер на ранчо. Убежденный в том, что ты сговорилась с моими братьями, я был готов задушить тебя.
Его пальцы все больнее впивались в плечи женщины, но он даже не замечал этого.
— Теперь я знаю все и умоляю простить меня! Ты хоть представляешь себе, как я тебя люблю? Сколько пережил и передумал после возвращения из Бостона? Я спешил, чтобы вымолить прощение, а ты словно исчезла с лица земли.
— Но твои братья знали, где я! И Алисия тоже! — изумленно воскликнула Линда. Ей начинало казаться, что это сон.
— Они не сказали ни слова, — сердито бросил Роджер.
— Тогда, — прошептала она, — как ты узнал, что я здесь?
— Я не знал.
— Но...
— Ты знаешь, почему я приехал сюда, — тихо произнес он. — Именно здесь родилась наша любовь и мы были счастливы.
В низком голосе слышалась волнующая хрипотца. Вся гамма чувств, переживаемых Роджером, отразилась на красивом мужественном лице. Кажется, ей удалось наконец заглянуть в его душу.
— Я не предполагал, что женщина способна на такую любовь. Ты изменила меня. Любимая, дай мне шанс, и я докажу тебе, что я и есть тот самый отчаянный парень, которого ты искала. Ты найдешь во мне мужчину своей мечты. Клянусь.
Стараясь не поддаваться охватившей ее эйфории, Линда потребовала:
— И поклянись, что мое наследство никогда не встанет между нами.
— Я благодарю Бога за это наследство, — решительно ответил он. — И вот за это тоже.
Роджер вынул из кармана маленький дротик.
На губах Линды невольно появилась лукавая улыбка, и она отвернулась, чтобы он не заметил.
— Ты клянешься, что не всадишь его в меня в припадке ярости?
— Я клянусь никогда не впадать в ярость, пока со мной такая любящая жена.
— Осторожнее, мистер Тейлор. Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить.
— Ты права, но я постараюсь сдерживаться.
— Так-то лучше. И ты клянешься продолжить наш медовый месяц?
— Линда...
— Прямо сейчас!
Он не ответил. И она продолжила:
— Поклянись, что мы будем принадлежать друг другу сегодня же вечером.
Линда почувствовала, как он приблизился к ней, еще до того как сильные загорелые руки крепко обняли ее.
— Мистер Тейлор... — прошептала она, тая в его объятиях. — Ты слышал, что я сказала?
Вместо ответа он уткнулся лицом в ее шею.
— Да, мэм, — протянул родной голос.
От прежних удивительно чувственных ноток по телу Линды побежали мурашки.
— Я все слышал.
— Мы...
Мужчина сжал ее еще крепче.
— Ты должна пообещать мне две вещи.
— Все, что хочешь.
— Поклянись, что никогда не будешь готовить мясо буйвола.
Женщина рассмеялась.
— Поклянись... — шептал он, целуя ее волосы, плечи, шею...
— Если только ты больше никогда не наденешь свой ужасный комбинезон.
— Договорились! И еще пообещай сделать все, о чем я тебя сейчас попрошу.
Ее сердце тревожно забилось.
— Что значит — все?
— Поклянись, — настойчиво требовал он.
— А мне это понравится?