Мальчишек ведут мыться, это не займет много времени, вода из бачков ржавая. Олег Рыбаченко полощет рот, плескает чтобы смыть пот. В камере нет вентиляции, и сон пропахшем потом помещении ни в состоянии освежить. После чего их ведут на завтрак, есть приходиться стоя, стулья малолетним зекам не зачем. Кормят хлебом и силосом, мясо дорогое и детям не положено, так что предпочитают сплавлять подножный корм. Впрочем, лошадь вегетарианка, а как работает, в то время хищники поев мяса, ложатся спать. Рядом с Олегом его друг Тимур. Им обоим лет в этом видении точнее другой реальности по двенадцать, возраст для крепких мальчиков переломный, когда очень трудно смириться с рабской долей.
Тимур, попивая крапивный сок в плохо вымытом стаканчике, со стоном произнес:
- И что снова на работу в этот цех! Я не хочу!
- Так и не хочу стоять и десять тысяч раз повторять одно и, тоже движение. - Ответил, ежась от неприятных воспоминаний, Олег Рыбаченко.
- Может, попросимся на полевые работы! - Тимур мечтательно посмотрел на небо, где на этой планете светило сразу три звезды. - В частности караси-персики убирать. Они такие вкусные, особенно те, что с золотистыми плавниками, а как надзиратель жадно не смотрит все равно кое-что сорвать можно, и в рот.
Олег Рыбаченко тяжело вздохнул:
- Я бы тоже предпочел именно такую на лоне ласковой природы работу. - И тут воплощенному пионеру стало веселее. - Робота-наблюдателя можно обмануть, тут уже большую часть следящего оборудования раскрали!
Завтрак окончен, и их ведут на разводку…
Детей строят на плацу, мальчики человеческого рода стараются держаться вместе, иногалакты держат строй по росту. Их разделяют на отряды согласно возрасту и размеру. Тут мальчишки от пяти до шестнадцати лет, а так же мохнатые и в чешуе малолетки представители иных миров.
Объединяет их лишь одежда, или вернее ее почти полное отсутствие, лишь одни шортики с индификационным номерком на мальчишках.
К ним империя относится по принципу, больше выжать для себя пользы, с тех, кто перестал считаться гражданином! Экономия во всем, на одежде, обуви, впрочем, некоторые мальчики и в свободной жизни, никогда не знали башмаков.
Зато палками и резиновым стеком по босым пяткам получали нередко. Головы бритые, раз в две недели баня, где их шпарят. Потом тупой машинкой тут же сбривают, то не многое что успело отрасти. Пацаны маршируют босыми ногами по острым камням. Если Олегу это привычно и его огрубевшая ступня не чувствует боли, то самые маленькие детки сбивают себе пятки и голые пальчики до крови.
Вся охрана состоит из инопланетян представляющих самые жестокие во вселенной расы, лишь начальник приюта пожилая фрау Понтусс, смотрит своими зверскими глазами садиста.
Тигро-носорог исполняющий роль надзирателя дает поручения, где кто сегодня будет работать, точнее вкалывать до потери сознания. Олег, опустив костлявые, плечи, смотрит на второю половину двора. Там девочки, от маленьких до почти взрослых. Одеты как нищенки в дырявое рубище из самого грубо полотна. Лица высохшие, глаза кажутся большими и печальными. Рубище короткое, из-под него видны тощие, но жилистые ноги. Девочки тоже босы и все без исключения бриты наголо. Это видимо, сделано, для того чтобы их унизить, лишний раз показать, что они ничто. А ведь тут отнюдь не преступники собраны - несчастные брошенные дети.
Вот объявляют, что группе мальчишек идти в швейный цех, на работу самого нудного и изнурительного профиля. Тут Тимур не выдерживает и кричит с надрывом:
- Я не хочу так работать! Пошлите меня на плантации или в сад.
Мальчишки замерли, загорелые, худые тела напряглись.
Понтусс явно обрадовалась, новому поводу для экзекуции:
- Вчера вы вели себя тихо, и я опасалась, что ваша семья останется без наглядного урока. Что же мальчишку прогонят пять раз через строй.
По рядам детей прошло волнение.
- Вот именно так. - Безапелляционным тоном произнесла надзирательница. - Раздайте всем розги.
Удары наносились специальными колючими прутьями. Их обычно сами мальчишки срывали из зарослей, в периоды, когда работы не было. Впрочем, действительно даже тогда детей заставляли, пускай даже без пользы для империи ишачить, например полдня копать яму и полдня закапывать.
Олег Рыбаченко посмотрел на свои детские руки, они были в мозолях пальцы сбиты.
Автоматически ребята разбирали прутья, Олег казалось, что они - орудия истязаний - обжигают пальцы, а ноги отяжелели. Ему не хотелось бить своего друга, но возразить не хватало мужества. Он почти ничего не видел и больно ударился большим пальцем ноги о лежащий булыжник. Как ни странно, но чувство боли помогло собраться и, туман перед глазами развеялся. Шаг стал тверже, хотя палец и посинел.
Их построили полукругом в длинную шеренгу. Тимура привязали руками за палки и вывернули плечи, чтобы было удобнее лупцевать провинившегося мальчика. Ребята жмурятся, и стараются отвести глаза. По приказу фрау Понтусс плеснули рассола, посыпав тощую, но жилистую спину голубой солью. Судя по тому, как мальчишка поморщился его начало жечь.
Начальница приют причмокнула губами:
- Теперь вы все получите урок. Бейте сильнее, кто схалтурит, будет сам обречен на расправу.
Помощник в данном случае крыса-носорог оскалил клыки:
- Мы живо с ними разберемся! Пробормотал монстр.
Пацана двинули между рядами. Мальчики медленно подымали прутья и на спину Тимура обрушились первые удары. Судя по рубцам, на спине и боках мальчишку наказывали не раз, так что он только вздохнул, и тяжело задышал, как и все пацаны стараясь сдержать крики.
- Сильнее бейте! - Крикнула Понтусс. - Пусть заорет.
Первыми удары нанесли самые маленькие мальчишки, которым просто не хватало сил, чтобы причинить серьезную боль. Но потом стали бить пацаны постарше. Спину ребенка рассекли красные полосы, закапала кровь. Боль усиленная голубой солью заставила Тимуру вскрикнут, он даже упал, внизу было вбита доска к гвоздями и уколола грудь.
- Не надо! - Закричал мальчик. - Я буду работать везде, где вы скажете.
- Конечно, будешь! - Ответил Понтусс. - Но сначала порка.
Вчерашние товарищи были слишком взвинчены и били своего вчерашнего собрата. И люди и иногалакты лупили с одинаковым ожесточением. Мальчик кричал, его босые ноги оставляли кровавые следы. Крыса-носорог огрызнулся и сам врезал пацану дубиной по голым, загорелым ногам. Ему хотел причинить побольше, боли мальчишке. Удар пришелся по жилистым лодыжкам, а следующий по пяткам. Тимур визгнул и обвис. Тогда истязатель вонзил в ягодицу толстую иглу, вливая жидкость.
- Правильно! - Сказала Понтусс. - Теперь он скорее умрет, чем отключиться. Никто не уйдет от наказания.
Олег Рыбаченко стоял почти в самом конце шеренги, и ему казалось, что это на него обрушились удары кнута. Тимуру подвели, сам мальчишка лишь дергался, кричал и плакал. Круглое личико стало пунцовым от боли, его перекосила гримаса страдания.
Увидев Олега, он прошептал, побледневшими губами:
- Пощади!
Мальчик заколебался: замер.
Крыса-носорог крикнул:
- Ну, чего стоишь! Бей!
Олег Рыбаченко ответил:
- Нет, я не могу! Он мой друг!
Крыса-носорог оскалился:
- Хочешь, чтобы то же самое было тебе?
Олег задрожал весь побледнев:
- Нет но!
Понтусс прервала его:
- Хватит! Мальчик подписал сам себе приговор. Чего стоите мордовороты. Всыпьте ему хорошенько и подвесить на дыбу, чтобы другие им любовались.
Олега вытолкнули из строя, потянули к козлам. Мальчишка пробовал сопротивляться, но тигры-носороги справились с ним как с котенком. Пребольно вывернули руки, кости захрустели. Положили на доски, мальчик ощутил щекой и животом шероховатость острие торчащих гвоздей. Они вонзились в мускулистую, грудь, подбородок, переднюю часть бедер, колени. Щеку расцарапало до крови.