Шпеер робко обратился с фюреру:
- Нужно увеличить выпуск боеприпасов. У нас есть данные, что русские формируют новые резервы!
Гитлер зашипел:
- Когда я слышу - резервы, мне это действует на нервы! Ну давай, наци номер один жаждет крови!
Борман, хрипя, проорал:
- Акт первый! Смертная казнь!
Гитлер ткнул пальцем в живот Бормана.
- Смерть основа всего! Убийство возвышает личность. Я фюрер воплощение смерти, ада и пороков.
Борман снова пропел:
- Верю я, что без тебя мне будет плохо, и никто не облегчит своих страданий, но поверь что никогда петух на зоне, не сумеет “напердеть” на подаянье!
Окружение фюрера снова загигикало. Борман подал знак, нажал на клавишу. Сотня громадных усиленных специальными электрическими установками труб, извергли водопад звуков. Это напоминало рев лавины тигров.
Гитлер заметил:
- Моя сексуальная фантазия, за одну ночь изнасиловать тысячу тигров и львов!
Окружение хором воскликнуло:
- Ты выше и круче всех фюрер!
Гитлер выпятил грудь, тряхнув орденами:
- Еще, будучи пятилетним мальчиком, я изнасиловал мамонта!
После этих слов окружение Гитлера, прославленные генералы подались в стороны, на перекошенных физиономиях был нарисован ужас. Еще бы такой сексуальный гигант фюрер!
Борман рухнул на брюхо и заскулил:
- Пощади нас Аполлон!
Гитлер оскалился:
- Кто?
Борман ударил лбом к ковер:
- Я хотел сказать Зевс!
Гитлер истошно завизжал и пнул Бормана сапогом в зад:
- Мало! Сравнить меня с греческим божком! Убью, зарежу, пасть порву, моргалы выколю, на ленточки изрежу!
Фюрер неожиданно успокоился:
- Ну ладно теперь будем казнить! Наслаждать приятным зрелищем! Кстати кого казнят?
Борман хитро прищурился:
- Одну очаровательную диву!
Гитлер облизнулся:
- Блондинку!?
Борман кивнул:
- Да и офицера связи! Будем теперь вместе, от оргазма кукарекать!
И снова смех, вообще весь гитлеровский штаб напоминал сборище кретинов и шутов. Просто какие-то животные. Гитлер крикнул:
- Всем молчать, когда фюрер смотрит!
Отвратительное представление началось.
Послышался лязг цепей. В комнату стали водить девушку. Она была покрыта покрывалами, и в деревянных очень грубых башмаках.
Видно ее должны были раздеть по ходу действия.
Гитлер оскалился. Девушки в коротких юбках, мелькая босыми пяточками, стали подносить шланги с газовыми горелками, чтобы жечь плоть пленницы.
Одновременно подкатывали и дыбу, с множеством рычагов и пыточных приспособлений.
Вот уже собирались невольницу раздевать, как прозвучал сигнал тревоги.
Причем даже загорелись красные лампочки.
Адольф Гитлер вскинул голову, и проревел:
- Что это еще же такое?
Борман с перекосившимся лицом, дрожа от страха, ответил:
- Нападение на имперскую канцелярию о великий!
Фюрер затрясся от страха, и проскулил:
- Это еще как? Опять!
Борман поднял рацию. И там истошно орали. Была видна паника.
Гитлер проревел, во все горло, ударив со всего размаху Германа Геринга в зад:
- Сволочи! Ну почему я не приказал растворить этих бешенных детей в кислоте!
Борман включил телевизионное изображение. Четыре фигурки боевые костюмах, атаковали целую эсесовскую армию, и двигались по трупам.
От их боевых лазеров взрывались танки, пылали самолеты, переворачивались тяжелые самоходки.
Адольф Гитлер прокудахтал, потирая руки:
- Отлично! Вот оно сражение в миниатюре! Мы будем драться и побеждать!
Борман охотно согласился:
- Зрелище, что надо о величайший из величайших!
Гитлер проорал во всю глотку:
- Я кровожадный, я беспощадный,
Я злой разбойник, круче чем Бармалей!
И мне не надо! Мармелада, ни шоколада!
Сожру я маленьких! Да очень маленьких!
Пусть очень маленьких детей!
Да детей!
Борман согласился с этим:
- Сожрете о величайший из величайших!
Гитлер проревел во всю глотку:
- Я Адольф жестокий садист ,
Над миром беспросветный мрак завис!
А девушки наступали. Точнее, не совсем понятно, что за девчонки. Вокруг них сияло силовое поле. Но зато сами воительницы только в бикини.
И босыми пальчиками ножек метали сгустки энергии. Которые буквально разрывали фашистов.
А в руках у них, то бластеры, то световые мечи. Причем, оружие способное удлиняться и бить очень даже жестко.
Одновременно красавицы недолго думая, использовали и пупки посылая молнии.
Вот это был, вот это сражение. А против них целых две охранных отборных дивизий Гитлера с танками и самолетами. И потрясающая мощь.
Фюрер проскулил:
- Вот это действительно супер! Такое сражение, ин в сказке сказать, ни пером описать!
Борман со страхом заметил:
- Это может принести нам гибель, о великий из величайших!
Адольф Гитлер проревел:
- Такая гонка в три погибели, Европу доведет до гибели!
Девчонки иногда покрывались боевые костюмами и пускали маленькие, но очень мощные ракеты, которые за раз разрывали, по два-три гитлеровских батальона.
Фюрер прохрипел:
- Вот это ад! Неприятный результат!
Шпеер холодно сообщил:
- Я уже вызвали подкрепления мой фюрер! Может, быть вам лучше эвакуироваться в безопасное место?
Гитлер в ответ истерично проорал:
- Нет! Против них сейчас пойдет вся первая эсесовская армия. Неужели мои орлята не справляются? Нет, я не уйду и не покину свою резиденцию!
Геринг кивнул:
- Мы с тобой великий фюрер!
Геббельс подтвердил:
- Если надо умрем вместе!
Иодоль подтвердил:
- Или вместе победим!
А Гиммлер с воодушевлением произнес:
- Без тебя о великий жизнь не имеет смысла!
Гитлер поправил, слегка смягчившись:
- Не великий, а величайший! Вы не слишком усердствуете меня восхваляя!
Шпеер неожиданно дерзко отметил:
- Политик, что любит сладкую лесть, имеет интеллект мухи!
Фюрер проорал:
- Ты что имеешь ввиду?
Шпеер спокойно отметил:
- Мудрые правители не верят льстецам!
Гитлер жестко заметил:
- Я мог бы за это тебя посадить на кол!
Имперский министр усмехнулся:
- Оригинальный способ заткнуть глотку!
Фюрер немного спокойнее заметил:
- Но этого не буду делать, и знаешь почему?
-Почему?
Гитлер с пафосом произнес:
- Потому что любому правителю нужен шут способный говорить правду!
Геббельс довольно смело заметил:
- Этот парень слишком умен для шута! Давайте ваше величество что-нибудь споем!
Гитлер агрессивно проревел:
- Хватит вам салаги петь! Наступил на хвост медведь!
. ГЛАВА ? 21.
А Алиса Селезнева тем временем смотрела продолжение интересного сна;
Пленив немецких пацанов, крепко привязав их вмонтированной в стену лестнице, Анжелика устроила им импровизационный допрос. А именно сорвала с ног сапожки, распалила самодельный факел и стала поджаривать пяточки нацистам-подросткам.
Те оказались неожиданно упертыми. Дергались, кряхтели, безуспешно пытались порвать впившиеся в лодыжки веревки, но информацию выдавать не хотел. А розовые пяточки, по немецкому чистоплотных мальчишек уже начали покрываться, сначала мелкими, а затем все более крупными, бледно-багровыми волдырями. Боль на нервных окончаниях подошвы была жуткая, но юные бойцы Гитлерюгента, держались за счет гордости и мужества. Они показывали, что их не даром выбрали в командиры над своими сверстниками. Туго сжатые челюсти, стекающая кровь с прокушенных губ, а также пот с висков и щек показывал как им на самом деле больно. Дыхание стало тяжелым, животы проваливались, но слышались лишь тихие сдавленные стоны. Мальчишки усилием воли сдерживали громкие крики.
Анжелика ощутила чувство досады:
- У гитлеровские ублюдки… Ну если ничего не скажете, я вам спалю достоинство и навечно оставлю евнухами.