Она много раз была здесь, но никогда не знала о существовании такой тесной, укромной темницы.
Внезапно снаружи раздалась траурная музыка, её сердце сжалось, и она резко толкнула дверь темницы. В комнату хлынул ослепляющий свет.
Она не обращала на это внимания, так как звуки траурной музыки сменялись стуком мечей и грубыми криками...
Неужели повстанцы действительно взяли дворец?
И тогда он...
Одна мысль о нем уже вызывала в ней слезы. Пэйцин бросилась наружу. Снег намочил её обувь, и холод проникал в её сердце, но она его не чувствовала.
Чем ближе она подходила к Великому залу Минъу, тем слабее становились её ноги. Издалека виднелись кровавые, разорённые земли, грязный снег смешивался с кровью. Пэйцин едва сдерживала рвоту. На земле лежали отрубленные головы и конечности, а вокруг дворца стояли воины в алых золотых доспехах.
Не было ни запретных войск в серебристых шлемах, ни армии Наньчуана в чёрных доспехах.
Леденящий ветер смешал пряди волос Пэйцин, словно она была прекрасным цветком, который скоро увянет, упав на кровавую землю. Солдаты за пределами дворца уставились на неё. Их удивлённые возгласы заглушали суматоху. Они смотрели на женщину в наряде Императрицы, бледную, остановившуюся на месте, словно она что-то увидела.
Если проследить за её взглядом, то можно будет заметить в центре зала гроб, на крышке которого красовалась величественная и грустная печать с иероглифом Сяо.
Пэйцин узнала человека у гроба — Чу Ли. Лицо его было в крови, и он рыдал во весь голос. Вдруг перед её глазами всё побелело, и она чуть не упала.
Ветер высушил слёзы на её лице, и она перестала бежать. Всего за мгновение Императрица вновь обрела своё обычное спокойствие и элегантность, хотя её взгляд и оставался пустым.
Каждый её шаг к гробу был мирным и устойчивым, но если присмотреться, то становилось видно, что она дрожала.
— Ваше Высочество... — промолвил Чу Ли рыдающим голосом.
Пэйцин знала, что при всех она не должна кланяться подданным, будучи Императрицей. Тем не менее она опустилась на колени перед гробом, её голос был безжизненным. Она сказала невозмутимо, но в то же время мягко:
— Прости, в этот раз... я тебя подвела.
Гроб был чёрным и плотно закрытым, она не могла видеть человека внутри.
Но его прекрасное лицо ясно возникло перед её глазами.
Пэйцин улыбнулась.
— Ты наверняка думаешь, что это не первый раз, когда я тебя подвела.
Она улыбалась красиво, но это была улыбка полная скорби.
— Я предала тебя, я обманула тебя, — слёзы катились по её щекам, — я вышла замуж во дворец, чтобы заботиться о ребёнке моей сестры. Сестра была мне, как мать, и её ребёнок — тоже мой ребёнок. Тогда я не могла выбрать тебя. Когда я узнала, что ты принц Наньчуана, во мне был страх, но и утешение. Я слышала, что ты свободен и беззаботен в Наньчуане. Никто не осмеливается преследовать и покушаться на тебя, и я успокоилась. — Пэйцин остановилась на мгновение: — На самом деле... я всё равно не была полностью спокойна. Люди с большими заслугами с древних времён часто заканчивают плохо. Я написала тебе письмо, но не знала, как подписать. Если бы я написала «Императрица», ты бы, наверное, подумал, что я командую тобой с высока, верно? Если написать «Пэйцин»... Ведь я уже Императрица, как я могу использовать своё девичье имя в письме, чтобы заставить тебя беспокоиться без причины — Она слегка улыбнулась. — Если бы я ничего не написала, ты бы, наверное, даже не стал читать, верно? В итоге, это письмо так и не было отправлено. Но к счастью, твой брат — мудрый правитель. Он говорил, что битвы на южной границе были чрезвычайно жестокими. Наказывать за несколько слов обвинения тех, кто многократно умиротворял бунты и имел за это заслуги, значило бы охладить сердца всего народа. Видишь, не только я одна понимаю твоё добро, твои амбиции и стремления. И без меня... ты бы жил хорошо. Но в итоге, всё же я тебя подвела, — Пэйцин вытерла слёзы. — Знаешь, сегодня Его Величество задал мне вопрос. Он спросил: «Пэйцин, как сильно ты его любишь?»
Пэйцин наклонила голову, улыбнулась и посмотрела на гроб.
— Почему ты никогда не спрашивал меня об этом? Ты всегда только спрашивал: «Пэйцин, ты знаешь, как сильно я тебя люблю?» В те времена я всегда стеснялась говорить об этом, поэтому никогда не отвечала.
Пэйцин опустила голову и достала из рукава предмет.
— Я, конечно, знала, я всегда это знала. Сегодня я не ответила Его Величеству, потому что чувствовала, что эти слова должна сказать сначала тебе.