- Ты гляди, он и с этим боровом общий язык нашел, - восхитился Тимур, подходя ко мне.
- Он кого угодно заболтает, - буркнул я, а Тамара, жена Тимура, только фыркнула, проницательно на меня глянув.
Ладно, возможно, в какой-то степени этот придурок Женька меня и восхищает. Наверное, поэтому за прошедшее время я так и ни разу не вспомнил о том, что не собирался строить с ним серьезных отношений. На роль идеального парня он не тянул: ни квартиры, ни машины приличной, ни связей - смазливая мордашка, да и только. Но мне с ним было хорошо. Классно с ним было, чего уж там. И я совершенно определенно не собирался с ним расставаться.
***
- Как же я устал! - Женька с разбегу плюхнулся на кровать. Сейчас, ближе к лету, его родители часто стали уезжать на дачу, и у нас была возможность побыть вдвоем. Меня, конечно, в качестве любовного гнездышка обычная двухкомнатная квартира не прельщала, но Женька не видел смысла в том, чтобы тратиться на гостинцу или съемную квартиру, а с ним спорить - себе дороже. То есть начни я с ним спорить, одержал бы бесспорную победу, но я ведь умный и знаю, что иногда ему нужно почувствовать себя мужиком, чьи решения не оспариваются. - Иди сюда, будем спать.
- А дыхательную гимнастику кто делать будет? - изогнул бровь я. - Иван Федорович Крузенштерн?
- Меня нет, - Женя уткнулся носом в подушку.
Мой взгляд против воли упал на его ухо, точнее, на серебряное колечко в оном. Я бы никогда не опустился до того, чтобы уродовать свое прекрасное тело проколами или наскальной живописью, но Женя пару недель назад прямо-таки загорелся идеей обзавестись сережкой в ухе. Я, конечно, от подобной идеи был, мягко говоря, не в восторге, но отвел своего придурковатого парня к хорошему мастеру, пока он тайком не сделал себе пирсинг в каком-нибудь третьесортном салоне, где инструменты раз в три года протирают. Вышло на удивление неплохо, сережка так и цепляла мой взгляд. Женя, правда, почти сразу после этого воспылал желанием облагородить свое тельце ещё и масштабной татуировкой, но я твердо сказал, что это - уж точно только через мой труп, и Женька успокоился.
- Ладно, - сжалился я. - Сегодня можешь пропустить. Разденься хоть, придурок, уснешь же сейчас.
- Ага-а-а-а, - зевнул Женя. - И как тебя на все хватает, Миль? И фитнес, и гимнастика эта дыхательная, и бассейн, и фотосессии бесконечные... я б сдох.
- Я уже привык к такому ритму. Кстати, у нас с завтрашнего дня репетитор в шесть.
Женька про репетитора уже не слышал - уснул. Если бы кто-нибудь из моих бывших позволил себе уснуть в одежде - не знаю, что бы я с ним сделал. А Женя... Женя выглядел мило. Я вообще стал относиться к нему намного мягче. Да и к своему окружению. То ли я внезапно взрослеть и мудреть начал, то ли Женька на меня так действовал, но перемены в моем характере отметили все.
Я очень надеялся перевоспитать Женю. Сделать из него Джеки: стильного, дерзкого, независимого. Но вовремя понял, что Женька - он Женька и есть. И я его таким... да черт с ним, полюбил. Поэтому меняться ему совершенно не нужно.
Примечание к части Следующая глава будет заключительной
Глава 26.
- Ми-и-иль, ну скоро ты? – страдальчески протянул Женька, вставая с кресла. – У меня уже затекло всё!
- Я пробуду здесь столько, сколько нужно, и ты, милый, будешь меня ждать, - отрезал я, скептически разглядывая свое отражение в зеркале.
Вообще-то, я не собирался идти ни на какой выпускной. Да я семь лет ждал этого момента - освободиться от школьной жизни, придурков-одноклассников, куриц-учителей, - но Женька, как всегда, уперся рогом. Мол, как так, это же первый в жизни выпускной, билет во взрослую жизнь и вообще… И мама моя, предательница, горячо его поддержала. Ей, видите ли, охота посмотреть на своего взрослого и красивого сыночку-медалиста. Скрепя сердце, я согласился. Но раз уж я собирался облагородить своим появлением этот парад лицемерия, в миру называемый выпускным, выглядеть я был должен безупречно. Этим я сейчас и занимался – подбирал себе костюм, который сидел бы на мне безукоризненно. Женька страдал и не знал, куда себя деть. Это он ещё даже не подозревал, что после того, как я закончу со своим образом, я займусь им. А то припер мне вчера какой-то костюм фабрики «Красная Москва» - я, говорит, вот в нем пойду. В подобном убожище я бы даже картошку копать постеснялся, не то что его на выпускной надеть – публичное мероприятие все-таки, - но я благоразумно промолчал, чтобы Женьку не спугнуть.
- Во, вот этот очень классно сидит и цвет кофейный тебе очень к лицу. Пойдем отсюда, а?
Я ухмыльнулся. Меня всегда веселила Женькина нелюбовь к шопингу.
- А ещё мы к репетитору опоздаем! – не сдавался Женя.
- Не переживай, я отменил сегодняшнее занятие, - хмыкнул я.
- Вот ты… предусмотрительный!
К репетитору мы ходили вместе. Тот, правда, поначалу возмущался – мол, а как же индивидуальный подход к каждому ученику, как это мы вдвоем заниматься будем, но в конце концов успокоился – ещё бы ему не успокоиться, за такие-то бабки. Впрочем, сумма была вполне оправдана – репетитор был профессионалом в своей области и в качестве преподавателя весьма неплох. Когда встал вопрос о получении высшего образования, у меня было только два варианта: академия искусств либо углубленное изучение языков, которое меня особо не прельщало, но открывало передо мной новые горизонты. В конце концов я сделал выбор в пользу второго – языки всегда будут востребованы, а что касается академии искусств, так в творческой сфере я уже состоялся, так что особого смысла провести студенческую жизнь в песнях и плясках я не видел. Женьке же было абсолютно фиолетово, где учиться, поэтому оно обозначил свою позицию предельно коротко: «Куда ты, туда и я». Меня это устраивало более чем полностью.