Перед самым выходом я подошла к Эве, чтобы напомнить ей о делах насущных. Она всё сидела на пуфике и глядела на небо. Балкон в нашей квартире выходил точно на восток, но был застеклён. Сейчас всё его маленькое пространство заливали тёплые лучи восходящего солнца, от которых приходилось щуриться.
— Эва?
— А? Это ты… Пора выходить, да?
Такое настроение подруги мне абсолютно не нравилось, даже внушало тревогу.
— Что-нибудь случилось? Виктор сказал, что на самом деле ему нравятся брюнетки? — я попыталась пошутить.
Привидение покачало головой, её кольца-серьги тихо брякнули. Она протянула к окну руки, словно к пламени костра в надежде согреться, но почти сразу убрала их. Девушка выглядела такой печальной, что все мои упрёки насчёт Интернета застряли в горле.
— Вот в чём дело, — выдохнула она. — Мне очень-очень не хватает жизни. Предыдущие пять лет, проведённые мной в кабинете химии, были чем-то ненастоящим. Я просто существовала. А теперь за эти два дня у тебя дома, когда я почти вернулась к нормальной жизни, я поняла, как это чудесно. Ты даже не представляешь, как я жалею о каждой зря потраченной минуте своей жизни! Я могла сделать столько всего! Убедить Нину перекраситься — рыжий цвет ей бы пошёл гораздо больше блонда, повесить розовый тюль в своей спальне — давно хотела, но всё чего-то ждала…
— А помощь бедным и неимущим? Благотворительность и другие социально важные поступки?
— А? Конечно, и это тоже. Я вполне могла бы после получения диплома поехать в Африку и там лечить больных малярией детишек, попутно научив их стильно одеваться. Ты знаешь, что там от малярии каждую минуту умирает один ребёнок?
— Прочитала в Интернете?
— Да, в 'космо'. Мне вдруг стало казаться, что я бездарно жила. За восемнадцать лет ничего значимого не сделала.
— Тебе чуть больше восемнадцати.
— А в душе мне восемнадцать. Вот ты бы прочитала 'Лейденскую красавицу'. Они не плыли по течению, они боролись! Иначе в то время было и не выжить, но всё же. А моё самое большое достижение — это автограф Ромы из 'Зверей' и четыре первых места в школьных конкурсах красоты. И я никогда не видела восхода солнца вот так, как сейчас. Не смотрела, как просыпается город. Почему я раньше не обращала внимание на такие мелочи?
— Ну, это совсем не мелочи, уверяю тебя. Пойдём уже, иначе я опоздаю, а у меня зачёт по сестринскому делу.
Эва сильно встряхнула головой, отгоняя меланхоличные мысли, встала с пуфика и даже улыбнулась. От её искренней открытой белозубой улыбки мне стало гораздо легче. Утешитель из меня никакой, я, конечно, умею слушать, но не больше. И ещё мне надо будет убедить её, что литературные герои просто обязаны иметь полную приключений жизнь, чтобы книги с их участием раскупались, а нам, обычным жителям планеты, достаточно того, чтобы жить, не испытывая особых трудностей и по мере возможностей избавляя от трудностей других.
Родители уже ушли на работу, а мы с братом выходили вместе.
— Не вздумай возвращаться через парк, — предостерёг меня Виктор, когда наши дороги стали расходиться в разные стороны.
— Не вздумаю, — наскоро пообещала я, и побежала в институт. Времени до урока оставалось мало.
Брату волноваться нечего, сегодня мне точно будет не до парка. Накануне вечером я в своём блокноте набросала примерный план мероприятий, намеченных на этот день. Сюда входили две пары лекций, получение стипендии, поход на квартиру Игоря Серебрякова, а оттуда к нему на работу (если он не дома), его допрос. Если его вина не будет доказана (что, скорее всего, и произойдёт), мы с Эвой направимся к Светлане Марковой, чтобы допросить её. А потом домой.
Этим утром в медицинском институте было куда как больше народу, чем вчера. Это не удивительно — сегодня день стипендии, а в этот день даже самый злостный прогульщик приходит на уроки вовремя. Эва как обычно решила пойти на лекцию со мной, но я взяла с неё обещание, что никаких дебошей она в аудитории не устроит. Девушка подумала несколько мгновений и согласилась. По пути в институт я пообещала купить ей диск группы 'Within Temptation', о котором она так мечтала. Блондинка развеселилась настолько, что не замолкала ни на минуту. Я даже подумала, что её меланхолия была не так уж и плоха.
— Ни одного знакомого лица, — бормотала Эва, пока я надевала халат и переодевала туфли. Она занималась тем, что разглядывала студентов, спешащих на занятия. В основном, внимание она заостряла на парнях. — По идее один курс я должна помнить, ведь прошло пять лет, а мы учимся шесть. Это значит, что те, кто был первокурсниками, когда меня отравили, сейчас уже выпускники! А я никого не узнаю…