— Не отвлекаемся. Итак, ты пошла в аудиторию. К тебе кто-нибудь подходил? Может, кто спрашивал тебя о чём-либо? Останавливал, предлагал подержать стакан, пока ты поправляла причёску, например, или проверяла слой лака на ногтях?
Мои смутные мысли наконец начали выливаться в кое-что конкретное, лишь бы не упустить тонкую нить логики.
Эва на секунду задумалась:
— Нет, меня никто тогда не останавливал, — покачала она головой так, что её серьги мелодично зазвенели. — Мы шли вместе с Игорем, над чем-то смеялись.
— А ты говоришь, что никто не останавливал.
— Так и не останавливал. Он подошёл у выхода из столовки, и дальше мы пошли вместе. И не очень-то спешили. Когда зашли в кабинет, все наши уже собрались. Ирина Борисовна всё суетилась, давая последние рекомендации по лабораторной работе. Ей нужно было куда-то уйти на часик. Она принесла нам ящик с химикатами, поставила его на кафедру и убежала. Она вообще очень легкомысленная.
— Точно! — от осенившей меня догадки, я даже вскочила со скамьи, спугнув мирно кормившихся неподалёку голубей. Проходящая в этот момент мимо меня женщина инстинктивно отпрянула в сторону. Мне пришлось говорить потише: — Мы с тобой рассматривали в качестве убийц только твоих товарищей, но ведь теоретически был ещё один человек, способный подлить тебе фенол…
— Ирина Борисовна? — недоверчиво скривилась Эва.
Я поспешно закивала головой и стала быстро излагать свои догадки, пока не сбилась с мыслей:
— Верно, она. Она видела, что сок принадлежит тебе. Это ведь она принесла ящик, поставила его рядом с твоим стаканом, ещё, возможно, перебирала флаконы с химикатами, чего-то вам объясняя. У неё было время влить фенол, а потом она быстро убежала, сославшись на дела. А на самом деле — побежала отмывать руки, пока некроз тканей не заработала. По времени всё сходится. В полиции посчитали, что у неё, как и твоих товарищей, не было мотива вредить тебе, вот и не стали копать глубже и разбираться.
— Ирина Борисовна? — уже с откровенным недоверием переспросила Эва. — С чего это ради ей травить меня? В тот год она только пришла на работу, а преподаёт только химию на первых курсах. Мы с ней вообще не пересекались до той лабораторной. Просто наша училка по фарме заболела, и этой пришлось провести у нас практическую работу. А бегает она всё время, просто не может иначе. Гиперактивность у неё.
Я только руками развела от её скептицизма. Она готова поверить в чушь про гадалок, но это ей кажется нереальным. Придётся разложить ей всё по полочкам. Самой бы только не запутаться. Снова села на скамейку и повернулась к привидению:
— Версию о том, что ты отравилась вследствие сверхъестественного вмешательства даже рассматривать не будем.
— А вдруг до меня в том кабинете жил другой призрак, которому нужно было кого-нибудь убить, чтобы уйти в другой мир? — округлила глазки Эва. — А если мне теперь нужно сделать тоже самое?
— Эва! — я посмотрела на неё таким взглядом, по которому она должна была сама понять глупость своей идеи, и продолжила свою речь: — У нас было пять подозреваемых, нам и в голову не могло прийти, что в твоём убийстве замешана учительница, которая даже имени твоего не знала.
— Знала она моё имя, я в КВН играла…
— Эва! Она последняя, кто у нас остался. Я прочла протоколы допросов всех очевидцев и заинтересованных лиц, прежде, чем идти к Свете. Ирину Борисовну рассматривали только в качестве свидетельницы. Ей даже не задали ни одного вопроса, намекающего на её вероятную причастность. Я могу показать тебе бумагу…
— Не надо, я всё равно ничего не пойму в полицейском сленге. И какой же тогда мотив был у химички?
— Вот это-то и есть то, что мне пока непонятно. Для меня самой дико, что учительница медицинского института возможно оказалась преступницей. Она преподаёт химию моей группе. Слушай, а ты точно не сталкивалась с Ириной Борисовной до той лабораторной работы?
Эва задумалась, надув губы, а потом отрицательно покачала головой:
— Нет, только в коридорах, здоровались и расходились. Больше ничего.
Это совершенно меня не устроило. Не могла же Ирина Борисовна оказаться простой маньячкой, решивший отравить девушку только потому, что представилась такая возможность? Да и не было в той ситуации полной уверенности в том, что подозрение не падёт на неё. Риск не оправдывал цели… если только не было весомого мотива…