Аслан планирует приехать через час, а мне пока надо составить документы на договор…
Вот только мелкая в сарафане никак не хочет уходить.
— Ты чего ждёшь? — спрашиваю.
Она немного мнётся.
— Там у вас на столе моё лезюме, посмотлите, мозет, на лаботу возьмёте меня к себе, буду денюшки залабатывать и маме помогать, не хосю быть иждиленкой, ой, иждивенкой.
Беру лист, на котором детским почерком написано «ЛИЗЮМЭ!»
А ниже всего одна строчка:
«Деловая колбаса»
— Какая прелесть, — вздыхаю я, — уже писать умеешь?
— На кулсы хожу, — с гордостью заявляет мала, — подговолительные.
— Ясно, — на автомате убираю бумажку зачем-то в ящик, — пока вакансий нет, но мы вам, если что, перезвоним. Где мама твоя?
— В бухгалтелии она лаботает, носится там, чёт ищет, а я лешила лазведку устлоить, вдлуг, получится копеещку залаботать…
Не успеваю ничего ответить, как в кабинет залетай глава службы безопасности, Радик Маменко.
— Босс, катастрофа, деньги из подвала пропали…
Я тут же вскакиваю.
— Как пропали? Сейчас же найдите! Не могли они пропасть, из офиса их незаметно не вынести.
Радик кивает.
— Не вынести, да, мы всё обыскали и только что нашли.
— И где они были?
— В бухгалтерии были спрятаны, у новой бухаглатерши.
Мы с мелкой переглядываемся.
И я тут же грозно иду карат вора.
— Это не моя мама, — кричит мне вслед мелкая. — Она не воловка! Ей подкинули, её подставили!
— И кто же её подставил?
— Ипэшники, навелное, — на полном серьёзе заявляет мелкая, — или эти, как их, ижделенцы!
Но у меня нет желания слушать сейчас эти штуки.
Единственное, чего сейчас хочу, это наказать новую бухгалтершу, у которой оказались деньги моего клиента!
Распахиваю двери, залетаю в кабинет и… застываю от удивления.
Вижу новую бухгалтершу.
Русые волосы, огромные зелёные глаза, небольшой шрам на шее.
— Златовласка, — удивлённо выдыхаю, а через секунду прихожу в себя, — похоже, у тебя и твоей дочери огромные проблемы…
Глава 2
Настя (подали нам щастье)
— Мам, — говорит дочь за завтраком, — а мозно я пойду на лаботу с тобой, я тозе буду денюшку залабатывать, а потом купим новую квалтилу, где не будеть слысно, как тётя Валя лазговаливает с телевизолом и сплашивает у ведущего новостей, когда ей поднимут пенсию.
Я бы и рада отправить дочь на работу, где она сможет применить все свои таланты, но, увы, нет такой работы, куда бы взяли пятилетнюю девочку, поэтому за час до выхода на новую работу мне приходится судорожно обзванивать всех своих немногочисленных подруг, чтобы попросить их посидеть с Дашей.
Но, по законам подлости, именно сегодня все подруги заняты.
А садик закрыт на ремонт до кона недели…
— И что делать с тобой, моё чудо? — вздыхаю, глядя, как дочь старательно выводит какие-то буквы на листе бумаги.
Даша пожимает плечами, отвечает:
— Понять, плостить, к себе на лаботу сводить.
Похоже, выбора у меня и в самом деле нет.
Звоню знакомой кадровиче, которая помогла устроиться мне в новую едва открывшуюся фирму, объясняю ситуацию с дочкой, на что кадровичка говорит строго:
— С детьми запрещено на работу, но, если она у тебя спокойная, пусть посидит денёк с тобой в кабинете. Но только денёк! Чтобы завтра ребёнка в офисе не было!
Очень надеюсь, что до завтра няню найду…
А пока собираю дочь, и сама попутно одеваюсь и крашусь, обговариваю с Дашей правила, как вести себя в офисе:
— По коридорам не бегай, с вопросами ни к кому не приставай, и свои хиты на привлечение суженого не предлагай, договорились?
— Холосо, мам, — внимательно слушает дочь, — я буду дусной, ой, послусной, если мне не давать молозеное, а то я дулею с этой пликолмки.
Намёк понятен.
— Доча, — говорю Даше, — давай, заключим сделку?
— Сделки я люблю. А сто надо делать?
— Ничего, просто сидишь у меня в кабинете и рисуешь, договорились? Тогда вечером получишь мороженое.
— Я подумаю, — говорит она, — молозеное стало такое маленькое в последнее влемя, дазе не наесся.
Ясно, второй намёк тоже понят.
— Хорошо, будет два мороженых вечером, но… если будешь во всём слушаться меня, договорились?
— Ладушки, — кивает дочь, — мне нлавится со сгущёнкой и клоской шоколадной, а если ещё силопом полить…
— Тогда одно место слипнется, — улыбаюсь я.
Дочь на это отвечает почти философской цитатой.
— Если одно место слипается, знащит, длугое лазлипается. Это закон.
— Чего закон? Хитрости?
— Хитлопопости, — говорит Даша и тут же поясняет, — я это у соседки тёти Вали слышала.