– Готова? – кричит мне из-за двери Зои.
Я открываю и впускаю ее внутрь.
– Да, осталось лишь почистить зубы. Джейсон отнес работы в багажник?
– Ага. Поторопись, нужно приехать заранее.
– Не привыкла к такому.
– Шутки в сторону.
Я спускаюсь по лестнице крайне осторожно, чтобы не дай бог не вывихнуть лодыжку. Увидев меня, Джейсон присвистывает, бесстыдно разглядывая мой зад. Зои закатывает глаза и садится на пассажирское сиденье.
– Уже слишком поздно сменить девушку? – спрашивает он.
Я одета в темно-синее платье-костюм длиной выше колена с золотым поясом на талии. С сумкой для эскизов на плече я выгляжу как настоящая working girl.
– Определенно поздно!
Он ругается себе под нос и садится за руль. Странно, но я не волнуюсь. Вчера я дико нервничала при мысли, что начну нести полнейший бред перед рекрутерами. Я даже была готова все отменить, притвориться больной, а то и вовсе мертвой, только бы меня оставили в покое. Но, проснувшись, я получила сообщение, и у меня появилась уверенность, что все пройдет хорошо.
Лоан: Не нервничай. Ты лучшая.
Пока мои друзья болтают, я молчу. У меня вспотели ладони. Когда мы доезжаем до входа в здание, Зои желает мне удачи, а Джейсон достает из багажника вешалку на колесиках. Я вешаю на нее образцы в черных чехлах. Я берусь за вешалку и сую под мышку папку с эскизами. Джейсон высокомерно мне улыбается.
– Заставь меня гордиться, малышка!
– Перестань!
– Ладно-ладно. Отымей их всех там, понятно? В переносном смысле, конечно. Чтобы не получилось, что я зря купил шампанское.
И это тот же человек, что сдал экзамены по политологии? Господь, да помоги нам.
– Сделаю все, что в моих силах, обещаю.
Уже добрых десять минут я ожидаю в пустой комнате и нервничаю. Что происходит? Уверена, это специально. И когда я уже начинаю метаться из угла в угол, какой-то мужчина открывает дверь и улыбается мне. Он молодо выглядит и одет в строгий костюм.
– Вы Виолетта?
– Да, – энергично говорю я, и он пожимает мне руку.
– Я Квентин. Следуйте за мной.
Он явно не мой рекрутер, иначе не стал бы мне тыкать. Я следую за ним по коридору. Наконец он указывает на закрытую дверь.
– Сюда. Удачи!
– Спасибо.
Он улыбается и оставляет меня. Я поправляю платье и делаю глубокий вдох. Давай, Виолетта! Ты сможешь!
– Здравствуйте, – здороваюсь я, заходя внутрь.
Комната за дверью оказывается очень большой: в ней достаточно места, чтобы провести презентацию. За овальным столом сидят три человека: двое мужчин и одна женщина. Увидев меня, они отрываются от бумаг, и один из мужчин мне улыбается.
– Добрый день, мадемуазель!
Они встают и по очереди пожимают мне руку, представляясь. Я кладу на стол папку и замечаю на лице одного из них недовольство. Я сразу же говорю:
– Я глубоко признательна, что вы дали мне этот шанс, и надеюсь, что смогу вас убедить, что я та, кто вам нужен.
Мистер Милашка, как я решила его называть, натянуто мне улыбается, подбирая слова. У меня плохое предчувствие. У меня плохое предчувствие. Почему у меня плохое предчувствие?!
– Мадемуазель, думаю, произошла какая-то ошибка.
Несколько секунд я молчу, продолжая улыбаться. Для них или для себя, не знаю.
– Ошибка? – повторяю я.
– Иными словами, мы вас не ждали.
Вот черт! Учитывая, что я полнейшая идиотка, должно быть, я перепутала дату. Неужели это было вчера? Я сглатываю слюну, умирая от стыда. Мистер Милашка продолжает:
– Мы думали, что выразили вам свое мнение. Мне жаль, что вам пришлось проделать такой путь.
– Я… я не понимаю, – признаюсь я, мои щеки горят.
Мужчина тихо вздыхает, сильно смущенный, и в итоге признается:
– Мы прекрасно знаем, что быть студентом не всегда легко и что обучение в высшей школе дорого. Но, к сожалению, мы не можем позволить себе ассоциироваться с вашим именем. Не сомневаюсь, что вы талантливы, но, к сожалению, это просто невозможно.
Теперь моя улыбка исчезает. Я понятия не имею, о чем он говорит. Что это за бред? Пару секунд я думаю, что они с кем-то меня перепутали. Но потом понимаю: они совершенно точно говорят обо мне.
– Не могли бы вы уточнить? Думаю, произошло недоразумение.
– Никакого недоразумения здесь нет, к сожалению. Я… я не собирался об этом говорить, но раз вы настаиваете… Я имею в виду то, что вы шьете белье для порнографических фильмов. Я вас не осуждаю, – добавляет он, видя, как искажается мое лицо, – и понимаю ваши мотивы, уверяю, просто бренд не может позволить себе подобного рода рекламу, даже простому стажеру.