Неожиданно я чувствую его дыхание у своего уха и закрываю глаза. Мои губы приоткрываются, дыхание сбивается, мне явно не хватает воздуха. Лоан не касается меня, не целует, но я спиной ощущаю его присутствие, и это волнует меня больше, чем мне того хотелось бы. Наконец он нарушает молчание:
– Ты действительно хочешь этого?
Я не могу произнести ни слова. Я боюсь, что если я открою рот, то испущу жалобный стон. Действительно ли я хочу этого? Сейчас – да! Это все, чего я желаю.
Я медленно киваю, мои ноги подкашиваются. Надеюсь, он этого не заметит, иначе подумает, что это из-за того, что я не уверена. Но я не сомневаюсь, уж точно не когда его мягкие губы касаются моей шеи.
– Я хочу, чтобы ты ответила вслух, Виолетта, – шепчет он, обдавая теплым дыханием мою кожу. – Я слишком дорожу тобой, нами, и мне нужно точно знать, что я не совершаю ошибку.
Я облизываю губы, мне не хочется сейчас произносить длинный монолог о том, почему я поступаю правильно. Не время! Дрожащие пальцы Лоана касаются нескольких прядей, выбившихся из пучка, и меня словно прошибает током.
– Если ты действительно этого хочешь… Если это поможет тебе почувствовать себя увереннее, то я сделаю это. Но если ты сомневаешься, пожалуйста, не позволяй мне заниматься с тобой любовью, Виолетта.
Мое тело откликается на эти слова. Черт возьми! Эффект от произнесенного вкупе с нежностью его дыхания добивают меня. Я чувствую, как в моей промежности что-то разгорается, и так сильно, что мне становится страшно. В глубине души я испытываю голод, который мне нужно удовлетворить.
– Я хочу этого, Лоан, – шепчу я наконец, по-прежнему отчаянно держась руками за дверцу шкафа, – пожалуйста…
Он кивает, нежно касаясь моей щеки.
– Хорошо-хорошо, – говорит он, вздыхая.
Лоан касается меня так, словно раньше ему это было запрещено, и мне страшно, что мое сердце взорвется прежде, чем я успею этим насладиться. Движение его пальцев – и одна из бретелек моей майки мягко спадает, он целует меня в плечо. Я вздрагиваю от такой нежности. Затем наступает черед второго плеча.
– Пусть это и рутина, но ее можно сделать как можно более приятной, – выдыхает он, поцеловав мое ухо.
В предвкушении я решаю помочь ему и пытаюсь освободиться от майки, но Лоан меня останавливает:
– Позволь мне!
Я все еще не повернулась к нему. Лоан стягивает с меня майку, и меня обжигают его горячие руки. По моему животу бегут мурашки, мой топ падает к нашим ногам. Меня охватывает дрожь, когда я осознаю, что я теперь почти обнажена. Рука Лоана ложится на мою грудь, его горячая, нежная, как перышко, ладонь успокаивает. Меня трясет.
Его опытные пальцы играют с затвердевшим соском, трогая и перекатывая его, в то время как его губы прокладывают дорожку от моей шеи вдоль по обнаженной спине, покрывая ее поцелуями и нежно касаясь языком. Мое сердце словно проваливается куда-то в живот, и я пытаюсь не дернуться.
Внезапно Лоан отпускает меня и разворачивает к себе лицом. Наши взгляды встречаются – и это как удар под дых. Темное желание, которое я вижу в его глазах, – как отражение моего собственного. Его расширенные, наполненные страстью глаза вдруг резко разрывают контакт с моими, он опускает взгляд на мою грудь. Я вздрагиваю.
– Ты такая красивая… – бормочет Лоан, по-прежнему невозмутимый, каким я и привыкла его видеть.
Он закрывает глаза, и я разглядываю его. Мысль о том, что я так действую на него, радует меня без весомых на то причин.
Лоан покрывает мое тело влажными поцелуями. Когда он доходит до моей груди, я запускаю руки в его волосы. Я задыхаюсь, когда он облизывает мою грудь, целует и покусывает с сжимающей мое сердце в своих тисках нежностью. Я не могу сдержать стон.
– Твоя кожа пахнет цветами. С ума сойти! – выдыхает Лоан.
Он освобождает меня от оставшейся одежды, и что удивительно, я нисколько не смущаюсь. Я, сгорая от желания, смотрю на его губы. Когда я хватаюсь за его футболку, чтобы снять ее, его пальцы сжимаются на моей руке. Я удивленно поднимаю на него взгляд.
– Я останусь в ней, – шепчет он несколько смущенно.
Я забыла о его шраме и о том, что он никогда не занимается любовью раздетым полностью. Несколько бесконечных секунд я молчу, размышляя. Мне хочется, чтобы ему было хорошо со мной, и я боюсь просить его снять футболку – вдруг он тогда все прекратит. Но мое желание прикоснуться к его коже оказывается сильнее.