– Сегодня я оставлю вас – не буду мешать семейной встрече.
Я не поворачиваюсь, боясь выдать свое смятение. Учитывая ситуацию, мне неловко выгонять Лоана за дверь только для того, чтобы пригласить Клемана, тем более что он тоже здесь живет…
– Что? – возмущается мой отец. – Ну не будешь же ты весь вечер торчать на улице! Давай поужинай с нами. Чем больше народу, тем веселее!
Прошу прощения? Я медленно оборачиваюсь, парализованная от страха. Лоан открывает рот, чтобы отказаться, но вдруг на полпути останавливается. Он украдкой смотрит на меня. В ответ я широко распахиваю глаза, и он вдруг пожимает плечами. О предатель.
– Если настаиваете! – соглашается Лоан и разувается.
Они оба поворачиваются в мою сторону в ожидании моего одобрения. Я сдаюсь, вскидывая руки, и через силу с энтузиазмом говорю:
– Чем больше народу, тем веселее.
Убейте меня!
Будто всего этого не было достаточно, тут же в дверь звонит Клеман. Мы все как один замираем. Из-за меня все стали дергаными – было бы забавно, не будь мне так тошно. Для храбрости я залпом опрокидываю бокал шампанского. Я шепчу отцу, чтобы он не ставил меня в неловкое положение, и в последний раз бросаю взгляд на Лоана. Я знаю, что он понимает этот жест – он закатывает глаза. Я поворачиваюсь к входной двери и открываю ее.
За ней стоит Клеман, чудесно одетый и очень красивый, а в руке у него букет цветов. На пару секунд я забываю о своей тревоге.
– Приветик.
– Я не опоздал? – спрашивает он, поцеловав меня в щеку.
– Нет, как раз вовремя. Спасибо.
Он протягивает мне цветы. Я забираю их и, взяв его за руку, веду к дивану. Этот момент настал.
– Папа, знакомься – это Клеман. Клеман, это мой отец, Андре.
– Рад знакомству, Андре, – улыбается Клеман, явно ничуточки не волнуясь. – Виолетта постоянно о вас говорила.
– Ой, сомневаюсь, – шутит он.
Я снимаю с Клемана пальто. Параллельно Лоан, сжимая челюсти, тоже здоровается с ним. Я замечаю, что Клеман раздражен его присутствием, но делаю вид, что все нормально. Когда с любезностями покончено, я добавляю на стол еще один набор приборов и всех рассаживаю. Я сажусь рядом с Клеманом и напротив Лоана, а отец решил сесть во главе стола. Местечко как раз для шеф-повара.
– Итак, Клеман, – начинает отец. – Как вы с Виолеттой познакомились?
Я не мешаю ему рассказывать историю нашего знакомства в ресторане, иногда кивая головой, но не влезая с комментариями, – я слишком занята тем, что потягиваю шампанское. Лоан делает вид, что крайне заинтересован разговором, и постоянно задает вопросы. При этом не сводя с меня глаз.
Ужин проходит вполне неплохо: папа и Клеман болтают о насущном, говорят об учебе, работе и семье. Лоан молчит. Он наблюдает. Я же… ну, иногда я присоединяюсь к их разговору, параллельно попивая свой напиток, и хожу туда-сюда из гостиной в кухню и обратно. Когда отец отвлекается, Клеман, пользуясь случаем, шепчет мне на ухо:
– А этот, Лоан, что тут делает?
– Ему некуда было идти.
Он искоса смотрит на меня, будто говоря: «Он что, за дурака меня держит?» Я тут же воспринимаю это негативно. Он выбрал неудачный момент.
– Он живет здесь, Клеман. Если он хочет остаться, он остается.
Он вздыхает, но, раздраженный, замолкает. До сих пор все шло как по маслу. Ситуация ухудшается, когда приходит время десерта…
Я возвращаюсь с кухни с тортом, из-за алкоголя немного заторможенная. И я почти роняю его, но Лоан подхватывает меня, поддерживая за локоть.
– Ням, малинка! – восклицает мой отец.
– Да, я купила его вчера днем.
– В пекарне? – спрашивает Клеман.
Я уже почти раскрываю рот, чтобы ответить, как вдруг замечаю, как насмешливо переглядываются Лоан и отец. Я сверлю Лоана взглядом, но он не обращает на меня внимания. Папа опережает меня и, смеясь, отвечает Клеману:
– Нет, в химчистке.
Лоан усмехается, опуская глаза, чтобы не встретиться с моим мрачным взглядом. Клеман, растерявшись, смотрит на них, то на одного, то на другого попеременно.
– Я имел в виду, в пекарне или в кондитерской?
Я ободряюще кладу ладонь ему на плечо.
– Да, в пекарне.
Тут-то и начинается самое веселье. Лоан и мой отец давно знакомы и, вне всяких сомнений, очень хорошо ладят. И, естественно, тонкого юмора становится все больше. Иногда Клеман его понимает, иногда нет. В какой-то момент я раздраженно пинаю по ноге Лоана, чтобы он заткнулся.
– Ай! – вскрикивает справа от меня отец, круглыми глазами смотря на меня.