Закрывая дверь, на секунду показалось, что возле окна мелькнула тень. Что было не так уж и удивительно: тут частенько ошивались местные забулдыги. Дом старый, окна низкие, любой желающий мог запросто заглянуть. И это был ещё один раздражающий фактор этого и без того не комфортабельного жилья. Никакого личного пространства — всё на виду.
Возле окна снова появилась чья-то макушка, а потом кто-то тихо постучал в стекло. Хорошо, что ещё не поздно, иначе страху бы натерпелась!
Отодвинув тюль, выглянула на улицу и буквально потеряла дар речи: под окном стоял Набиев. Увидев меня широко улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте.
Сам факт его нахождения здесь казался невероятным, но ещё больше поразил его внешний вид: черный костюм удивительно сидящий по фигуре, из-под расстёгнутого пиджака торчала белая рубашка. Он выглядел просто потрясающе, словно жених, сбежавший с собственной свадьбы.
Повоевав со шпингалетом открыла скрипучую створку:
— Ты чего здесь делаешь? — как пойманный на месте преступления вор огляделась по сторонам: за детской площадкой, на лавочке, сидели местные кумушки, и явно обсуждали нас. Глазели, даже не думая скрывать любопытства.
— Да просто шёл мимо, и решил добавить экземпляр в ваш гербарий, — опустив ладонь во внутренний карман пиджака, извлёк пушистую красную герберу.
— Набиев, ты что, разоряешь городские клумбы? — из всех скрывая улыбку за маской строгого преподавателя, всё-таки забрала цветок.
— Каждый уважающий себя мужчина должен немного похулиганить, прежде чем устроиться на скучную работу и отрастить пивной живот.
Поднесла цветок к лицу, вдохнула аромат уходящего лета. Волшебно. И как он догадался, что я просто обожаю герберы?
— И между тем я приглашаю вас на променад, — Набиев в приглашающем жесте протянул руку, и я буквально оторопела.
— Хочешь, чтобы я вылезла к тебе через окно? По-моему, кто-то сошёл с ума. Или пьян.
— Ну если честно, да, я немножко подшофе, — обнажив в улыбке белоснежные зубы, нетерпеливо поманил. — Ну же? Не зря же я сбежал с семейного торжества.
— Торжество! — ахнула я. — У вас же сегодня какое-то важное мероприятие! — теперь стало понятно, почему он так вырядился.
— Да, ничего особенного, очередной день рождения отца, — беспечно махнул рукой, извлекая из кармана пачку сигарет. Выбив одну, вставил фильтр в зубы и, прикрыв огонёк ладонью, прикурил.
— Тогда что ты делаешь здесь? Ты должен быть дома, в кругу семьи, делить с родными праздничный ужин.
— Там и без меня есть кому развлекать гостей. Так вы идёте? Давайте, погодка — просто блеск! — щурясь от попавшего в глаза дыма, снова протянул руку.
— По-моему, ты точно сошёл с ума!
Да и я тоже. Наверное, от счастья. Он не с ней, не с Минаевой, он пришёл сюда!
Я разволновалась как восьмиклассница перед первым свиданием. Меня приглашает прогуляться красивый парень, он младше меня и он мой студент. И я собираюсь согласиться. Чокнутая, совершенно чокнутая!
— Хорошо, но, если позволишь, я выйду через дверь. Я сейчас, — закрыв створку, схватила со стола связку ключей и побежала на выход.
Обувая кроссовки поняла, что выгляжу как дурочка: в джинсах, без косметики. Хотя, я же и есть дурочка. Глупо хихикнула под нос, игнорируя присутствие Толика.
Выйдя из подъезда в тёплый осенний вечер, вдохнула воздух полной грудью. Сегодня он был какой-то невероятный, особенный. Пахло солнцем и каким-то безудержным счастьем.
Набиев, закинув пиджак на плечо, развлекал байками старушек, и те прямо-таки таяли, расплываясь в улыбках. Стало очень неудобно — что они теперь подумают? Разнесут сплетни по всему району! Хотя, какие сплетни? Они же ничего не знают, и на лбу у нас не написано, что мы преподаватель и студент.
Подойдя ближе, тихо покашляла. Ян обернулся и расцвёл в улыбке.
— Дамы, простите, вынужден откланяться, — театрально поклонившись, подошёл ко мне и смело взял за руку. — Пойдёмте, я покажу вам отличное место — закачаетесь, — добавил уже тише.
— Здрасьте, — проходя мимо соседок буркнула я, опустив голову как можно ниже.
— Здрасьте-здрасьте, — наперебой поздоровались бабули, провожая нас любопытным взглядом. — Это Галькина дочь что ли, из двенадцатой?
— Да она, Галькина. А мальчик какой у неё хороший!
— А видный какой? Красавец. На актёра заграничного похож. Чей же будет, не знаете?
— А у вас тут мило, — шепнул Ян, преодолевая кочки засохшей грязи. Его ладонь была обжигающе-горячей, и я не могла больше думать ни о чём другом, кроме этого.
Надо убрать руку, вдруг увидит кто-то из студентов. Но как же сильно не хотелось это делать…
Вздохнув, мягко высвободила ладонь.
— Да уж, мило, переезжай.
— А что? Всё может быть. Домашние все равно достали. Через месяц девятнадуать, птица вольная.
— А как зарабатывать будешь, птица? — поддела я. — Или жить отдельно, но за папины деньги?
— Думаете, я совсем безнадёжный? Руки-ноги есть, да и разбой никто не отменял, — заметив мой ошарашенный взгляд, добавил: — Ну почему вы такая легковерная, Яна Альбертовна? Каждое слово принимаете за чистую монету.
— Может, потому что такими вещами никто не шутит? Я ведь могу и поверить!
— Думаете, я способен на подлость? — повернув голову, заглянул прямо в глаза. Будто в душу постучал.
В свете заходящих солнечных лучей его волосы отдавали медью, глаза горели, он был настолько красив, что захватывало дух. Синяки практически сошли, лишь бледно-желтые следы напоминали о том, что внешность может быть обманчива, и за красивой оболочкой может скрываться человек, способный причинить боль.
На его вопрос я не ответила, продолжая идти рядом. Добравшись до остановки, мы запрыгнули в первый подъехавший автобус и, забравшись на последнее сиденье, всю дорогу смеялись, подскакивая на каждой попавшей под колеса выбоине.
Набиев был немного пьян, от чего вёл себя чуточку развязно. Несколько раз переходил на «ты», но я поправляла его как старая брюзга, на самом деле считая, что сейчас, в этой обстановке, официоз выглядел крайне нелепо.
— Почти прибыли, идёмте, — снова взяв меня за руку, Ян помог выбраться из автобуса, и мы бок о бок пошли по поросшему редкой травой песчанику.
Конечно я знала это место — это городская набережная, только он пошёл окольными путями, минуя главную дорогу. Пахло костром, сыростью и камышами. По пути тут и там встречались группки молодёжи, откуда-то раздавался гитарный бой и несколько подростков нестройно запевали что-то из репертуара группы «Кино».
Мне было немного неудобно, страх попасться на глаза кому-то из своих студентов не отпускал. Хотя, в таком виде меня бы вряд ли кто узнал, сейчас я вполне могла сойти за одну из них. Как назло, все обращали на нас внимание, что было не удивительно: высокий парень в строгом костюме и простушка в джинсах не могли остаться незамеченными.
— Вам понравится, вот увидите. Вот сюда. Аккуратно, тут яма, — помогая забраться на холм, Ян не прекращал подшучивать, что помогло здорово расслабиться.
Сегодня та грань, что присутствовала между нами будто бы стёрлась, и вот мы, два беспечных подростка стоим на высоком холме под раскидистой ивой и смотрим на зеркальную гладь воды, провожая алый диск заходящего за горизонт солнца.
Картина была потрясающей, но ещё больше ослепляла его близость. Такая желанная и в то же время такая невозможно запретная.
— Вот сюда можно сесть, — его голос будто выдернул из сладкой неги, приводя в чувство. Набиев сел на гладкое поваленное дерево, и постучал ладонью рядом с собой. Присела рядом, разглядывая багряные всполохи на воде, и словно перестала дышать, боясь спугнуть волшебство момента.
— Сейчас бы шампанского, да? — смотря на закат, сказал Ян. — Было бы совсем как в кино. Но вы же не пьёте.
— Почему это я не пью!? Пью! — с жаром опровергла я и тут же смутилась, когда он беззлобно засмеялся. — Нет, я не пью конечно, ну, в том смысле, что… Короче, когда есть подходящий повод, можно и выпить… немного.
— А сейчас подходящий повод? — вдруг, откуда не возьмись, в его руках оказалась запечатанная бутылка шампанского. — Вуаля!
— Но… но откуда оно здесь? — искренне удивилась, не веря своим глазам.
Советское шампанское. Настоящее. Здесь, на холме под старой ивой.
— Нет ничего невозможного, если очень хочется, Яна Альбертовна, — снимая фольгу с горлышка проговорил Набиев. — Но если честно, то это я его здесь припрятал.
— Ты?? Но когда?
— Сегодня, перед тем, как прийти к вам.
Прищурила глаза, не зная как реагировать на эту его откровенно дерзкую выходку.
— То есть, получается, что ты всё спланировал заранее?
— Ну получается так, — раскручивая металлический зажим, улыбнулся он.
— А если бы я не согласилась?
— Подумаешь, пригласил бы какую-нибудь другую девчонку, — шампанское в грохотом открылось, и водопад пены хлопьями посыпался на пожухлую траву. — Если вы будете такими глазами смотреть на меня после каждой шутки, я перестану шутить и начну говорить о приёмах в рукопашном бое. Поверьте, вы будете умолять меня замолчать, — приподнял бутылку, будто чокаясь. — Ну, за этот чудесный вечер? — Ян сделал несколько больших глотков и протянул шампанское мне.
— Мог бы и фужеры заранее приготовить, раз такой предусмотрительный, — проворчала, скрывая своё на самом деле плещущее через край отличное настроение.
— В гастрономе за углом не продаются фужеры. Да и так романтичнее, по-моему. К тому же нам ведь не привыкать, верно?
Верно, подумала я, и от души отпила игристого брюта. От колючих пузырьков щипало язык, а в груди разлилось приятное тепло.
Мы сидели рядом соприкасаясь бёдрами и смотрели на безмятежную воду.
Лёгкий прибрежный ветерок доносил аромат его парфюма и шампуня с нотками ментола. Он пах чистотой, свежестью и молодостью. Он пах мужчиной, который увы, не мой, и никогда не может быть моим. Но тогда я не хотела об этом думать, полностью растворившись в волшебстве вечера.