— Как так?
— Почему?
— Вы уходите?
Наперебой кинулись расспрашивать ребята, и вроде бы даже совершенно искренне расстроились.
Ника смотрела на меня непонимающе, но я решила, что объясню ей всё чуть позже.
— А куда это вы собрались? — откинувшись на спинку стула, спросила явно не огорченная Минаева.
— Перехожу в другой колледж, — дала расплывчатый ответ.
Не нужно никому раньше времени знать, что я уезжаю из города, и уж тем более — с кем.
Удовлетворенная ответом Полина довольно улыбнулась.
Я не держала зла на этих ребят, к их группе я всегда относилась особенно трепетно, ведь тут учится моя сестра и … Ян.
С чистой совестью отвела все полагающиеся пары, попрощалась, и в конце рабочего дня постучала в дверь с табличкой: «Поликарпова Эмма Валентиновна — директор».
— Войдите, — недовольно раздалось за дверью.
Эмма Валентиновна стояла у зеркала, поправляя замысловатую причёску, а увидев, что это я, скорчила недовольную гримасу.
— Что вы хотели? У меня важное совещание.
— Я пришла отдать вам это, — положила на стол исписанный мелким почерком лист.
— Что это? — высокомерно кивнула на белый прямоугольник.
— Заявление об уходе.
Лицо Эммы Валентиновны разительно изменилось, она словно расцвела, губы тронула плохо скрываемая улыбка.
— Могли бы уйти перед каникулами, время доработать у вас ещё было. Хотя, нового преподавателя я уже нашла — заслуженный педагог, тридцать лет стажа. Не чета вам.
— Решила уйти раньше, не хочу нервировать вас, и лишний раз нервничать самой.
— Ну что ж, — она взяла лист в руки и бегло прочитала написанное. — Всего вам хорошего, Яна Альбертовна. Обычно говорят «до встречи», но в случае с вами, это будет лицемерием.
— Взаимно, — подошла к двери, и всё-таки не удержалась от шпильки: — И да, Денис Павлович как-то обмолвился, что любит абрикосы до того, как те превратились в курагу.
Лицо Эммы Валентиновны пошло багровыми пятнами, но, к сожалению, мне не удалось вдоволь насладиться её реакцией: плотно закрыв дверь, с лёгким сердцем достала из гардероба своё пальто.
— Давненько у нас никто таким счастливым из кабинета начальства не выходил, — хохотнул Яков Тихонович. — Премию дали, что ли?
— Нет, я уволилась.
— Уволилась? — в один голос спросили физрук, Раиса Семёновна и Инна. Все побросали свои дела, в недоумении уставившись на то, как я торопливо застёгиваю пуговицы.
— Да, уволилась. Решила кардинально поменять свою жизнь.
— Так, подожди-ка, и почему я не в курсе? — возмутилась Селиванова.
— Всё потом, — шепнула подруге, и она удивлённо захлопала глазами.
— Ну дела, пертурбации в коллективе, однако, — задумчиво почесал лысину Яков Тихонович. — Жаль, что уходите, а я вас на свадьбу хотел пригласить… — порозовел физрук. — Мы с Зоечкой… Зоей Степановной, решили вот расписаться.
— Серьёзно? Это же прекрасная новость! Если получится, обязательно приду поздравить, — искреннее порадовалась за старого ловеласа и буфетчицу.
Не зря прикармливала пирожками, получается.
Денис Павлович поймал меня уже у самого выхода, и был сильно удивлён, если не сказать шокирован, таким скоропалительным уходом. Сжав губы, расстроенно покачивал головой, сбивчиво желая доброго пути.
В глубине души посочувствовала этому положительному мужчине, подозревая, что совсем скоро его приберёт-таки к рукам настоящая фурия.
Во дворе было как никогда тихо. В засохшей клумбе дремал полосатый кот, дворничиха тётя Тоня неспешно разгоняла метлой пожухлые листья, на огороженном панцирной сеткой стадионе первокурсники сдавали кросс, уныло кружа по вытаптонному полю.
С грустью осознала, что моя история здесь закончилась. И в этом колледже и, похоже, в этом городе. Но зато начнётся новая история, яркая и интересная, наполненная радужными эмоциями и любовью. Где-то на берегу моря, где волны бьются о скалы, забрасывая с лицо солёные капли. Где шум прибоя, розовые рассветы и прогулки по побережью за руку с Яном…
Едва различимая надпись "Добро пожаловать" окончательно скрылась из виду.
Я шла домой, предвкушая начало новой жизни, ещё не зная, что границы своей белой полосы я уже миновала.
Часть 66. Ян
Ян
Тихо вышел из комнаты и прислушался к звукам в доме: сестры нет — видел, как она уходила, вылив на себя полфлакона духов, машины отца тоже не было, мать гремела посудой на кухне, негромко болтая по телефону.
Вчера вечером подслушал её разговор с дядькой, расспрашивала про новый лицей, восторженно комментируя каждое его слово. Ну-ну, пусть пока думает, что всё идёт по её плану. А тем временем я осуществлю свой.
Неслышно проскользнул в родительскую спальную и тихо прикрыл за собой дверь. Искать нужно быстро, мать может в любой момент подняться.
Начал поиски со шкафа: перелопатил стопки с постельным бельём, пошарил рукой между разноцветными махровыми полотенцами. Далее в ход пошла прикроватная тумбочка отца, но там, кроме пары книг, очков для чтения и припрятанной бутылки коньяка больше ничего не было.
Потихоньку начала одолевать паника. Если паспорт в портфеле, то стащить его оттуда будет крайне проблематично: приходя с работы батя оставляет его в кабинете, а дверь вечно на ключ закрывает, оберегая от лишних глаз "важные документы".
Единственная загвоздка с этим несчастным паспортом! Но и без него никуда.
Открыл дверцу платяного шкафа, где на плечиках рядком висели однотипные пиджаки.
Без особой надежды пробежался по карманам, ощущая себя щипачом на толкучке в выходной день. Очередь дошла до последнего, серого в тонкую черную полоску, именно в нём отец был в тот день, когда мать устроила концерт на пустом месте.
Опустив ладонь в карман, сразу же нащупал ребристую обложку паспорта.
Отлично, просто отлично. Улыбка растянулась до ушей.
Выудив руку из недр шкафа, быстро засунул паспорт в карман джинсов, и уже было собрался закрывать дверцу и валить, как взгляд наткнулся на выпавшую откуда-то фотографию. Наверное, вытянул из кармана вместе с паспортом. Без особого интереса взглянул на снимок: маленькая девочка в школьной форме и пёстрым букетом гладиолусов в руках. Тонкие ножки в гольфах, кружевной фартук, две косички с огромными белыми бантами, а лицо… что за фигня?! Это же Яна!
Подошёл к окну и присмотрелся внимательнее. Да точно она!
Хотя, это ерунда какая-то — откуда в кармане отца её детская фотография?
Наверное, просто похожа, да и не видно там толком ничего, фотка старая совсем, краски выцвели. Точно просто похожа. Может, родственница какая дальняя, сестра по десятому колену… Там в альбоме на антресоли этих фоток пару сотен точно — куча незнакомых лиц, и это одно из них. Но сходство с Яной было потрясающее.
Сунул снимок в карман и тихо ретировался из родительской спальни.
— Ян, ужинать будешь? — услышав шаги на лестнице, мать выглянула из кухни и задрала голову наверх.
— Через пару часов. Спать ложусь, голова болит. Ко мне не ломиться — в наушниках буду, всё равно не услышу, — пропустив мимо ушей привычное ворчание, плотно закрыл дверь и провернул ключ.
Дело оставалось за малым: быстро смотаться до Яны, и рассказать, что паспорт у меня. Нужно валить, пока не обнаружилась пропажа.
Достал из шкафа предусмотрительно приготовленную куртку, вытянул из-под кровати пару кроссовок. Торопливо оделся, вышел на балкон.
Уже совсем по-зимнему стылый ветер разгонял сбившиеся в плотную кучу грязные облака. На плечи угрожающе крапнули несколько ледяных капель.
Так же незаметно, как и в прошлый раз, спрыгнул на карниз веранды, далее на мёрзлую землю.
Накинув капюшон, быстро добежал до забора и, подтянувшись на руках, без особого труда преодолел препятствие.
***
— Это я, открывай, — шепнул в замочную скважину. Не дожидаясь приветствия, прямо на пороге сгрёб её в охапку, поцеловал, и только потом уже прошёл в дом. — Ну, как у тебя дела?
— Я уволилась с работы, — улыбнулась, принимая у меня куртку. — Мне порой кажется, что я сошла с ума, раз пошла на всё это.
— Тогда сумасшествие заразно, потому что я тоже ощущаю себя слегка чокнутым. Вот он, нет ничего невозможного, — извлёк из кармана паспорт и с улыбкой покрутил у её лица. Она попыталась выхватить документ, но я поднял её на руки и закружил по комнате.
Она визжала сквозь смех, колотя меня по спине, причитая, что с детства ужасно боится высоты.
— Кстати, о детстве. Смотри, никого не напоминает? — вынул снимок девочки и отдал ей в руки. — Прикольно, да? Я сначала подумал, что это ты. Ладно пойду пока чайник поставлю. Голодный как чёрт! Сейчас только руки помою.
Пока намыливал ладони, кратко посвящал её в продуманный до мельчайших деталей план:
— Смотри, послезавтра в 15:43 с центрального вокзала отправляется поезд до Новороссийска. Тебе нужно успеть собрать вещи и съехать с квартиры. Извини, наверное, это чересчур быстро, но другого выхода нет: следующий прямой поезд только через два дня, а это слишком долго. К тому времени мать уже мылит лыжи на Москву, — вытер руки полотенцем и, минуя прихожую, прошёл на кухню. Яна сидела в кресле с фотографией в руках и молчала. — Когда мы прибудем туда, пару дней поживём у моего друга — мы раньше дружили, когда ещё жили в Подмосковье, до переезда. Потом они в Новороссийск свалили, мы с родителями сюда, но связь поддерживали, видишь, пригодилось, — набрал полный чайник воды и, чиркнув спичкой, зажёг плиту. — А потом уже снимем квартиру. Деньги на первое время у меня есть, но я хочу сразу на работу устроиться. Сначала куда-нибудь в порт разнорабочим — там лишних рук никогда не бывает, а дальше посмотрим, — достал из холодильника кусочек сыра, батон из хлебницы. — А ты где жить хочешь? Я хочу рядом с морем. Как тебе — просыпаешься, подходишь к окну, а там — море. Волны, крики чаек… Классно, правда? — гробовая тишина. — Ян… — выглянул в прихожую. Она так и сидела на кресле, уставившись пустым взглядом в стену напротив. — Ян, ты меня слушаешь вообще?