Гори в аду, думаю в приступе буйного веселья. И бумажку свою себе засунь знаешь куда... А вообще – мне похрену. Пусть будет кризис.
Да и кому мне твою бумажку показывать? В наших кругах же как – если кто лажанет, то такое быстро распространяется, тем более – принсипал из Гринхиллз. А чтоб в плане нарушения доверия, злоумышленной подставы клиента – не уверен, что такое вообще было. Прецедентик. Хуже, чем с профсоюзами сотрудничать и – крест на карьере. Так что меня уже не возьмут на работу к каким бы то ни было «большим». Но я не плачу – веселюсь больше.
- Если вы настолько не согласны с нашей производственной этикой, - ага, прорвало его все-таки, - то не проще ли было просто уволиться, как это делают некоторые ваши коллеги, а не срывать проекты?
Да бл...ть, хватит, думаю, теряя уже терпение. Запарил ты меня. Яйца у тебя есть? У меня-то есть. Я одно время тебя даже уважал, а ты сопливый оказался. Зануда. А я считал, что это я – зануда. И – нет, я не удостаиваю его ответом, превращая его вопрос в риторический. А не сорви я тогда проект – возможно сам не допер бы, что с чем-то не согласен.
Я знаю, что теперь будет. У нас не увольняют. Мне будет предложено соглашение по прекращению действия моего договора, и я его подпишу. А потом Вольфинг поставит в известность совет компании. Не знаю, сколько и кому, в каких кругах он расскажет, посчитает ли нужным озвучить. Думаю, сама косячность моего ухода все выдаст. Но не думаю, что ко мне будут какие-то еще предъявы и, понятно, не буду рубиться за отступные.
Завтра суббота, а сегодня – конец месяца. Удобно. Завтра приеду и заберу вещи, а в понедельник ноут, сотку и прочее барахло сдам под расписку пацанам из ай-ти. Надеюсь, у Вольфинга хватит мозгов не переживать, что я прихвачу с собой какую-нибудь конфиденциальную информацию? Тормоз.
Томаса кинули на какой-то проект и его нет сегодня в офисе – это тоже хорошо. Нет надобности заходить к нему и что-либо говорить на прощанье. Кину имэйл завтра, а лучше – в понедельник. Может, еще кому напишу. Пояснять, что проводов с пивом и шампанским не будет или понятно и так?
Почти год назад я, будучи уверен, что меня увольняют, делал прощальный обход. Смеюсь над тем, как далек сейчас от подобного обхода. Смеюсь над считанными минутами, остающимися мне здесь, в Гринхиллз, над тем, как эти минуты стеклянными шариками падают и катятся куда-то, а я не стараюсь их ловить.
Так и не стал я сентиментальным, усмехаюсь. Последний взгляд из окна моего кабинета, который уже не мой, не вызывает во мне ничего, кроме мысли: «Снег пошел».
После этого я накидываю пальто и, никого по пути не встретив, спускаюсь на лифте в подземный гараж. Водрузив задницу на кросс, лихо выпуливаюсь на воздух, потянув по пути за веревку, открывающую гаражные ворота.
- Не подскажете, - останавливает меня на выезде чувак-курьер с толстым конвертом в руках, - у меня письмо, адресованное д-ру Эккштайну по этому адресу, а фирма не указана. Он не из Гринхиллз?
- Не знаю, - говорю я. – Я здесь не работаю.
***
Снег все кружится, но на земле не задерживается. Снежинки на черном... Какого хрена я делаю в Эльзенбергском парке? Оксанка сегодня дома, взяла отгул. С утра ходила к гинекологу на осмотр, и мы толком не виделись. Теперь регулярно туда ходит. Давно хотел пойти с ней, все не получалось. Получится теперь.
В самом деле, какого я тут ошиваюсь? Да ну, типа, домой идти боюсь? Показываться на глаза беременной жене? Здравствуй, родная, я теперь безработный? А ведь правда. А на свадьбе тебе клялся на пособии не сидеть. Казачка дом держит, а казак содержит. И пусть она не казачка, но «дом содержать» – хоть не казак и я, но это же ко мне предъявы. Да-а-а, знала бы ты, за кого замуж идешь. Нет, на пособии сидеть не буду, потому что не буду в ведомство заявлять, думаю. Сам все сделаю и все найду. И – нет, меня не уволили. Я сам ушел.
Снег вроде кончился, а я так и не придумал, с чего начать. Нет, что я сам ушел и что это было мое решение и поступил я, как мужик – это все, бл...ть, сказочно. Но у меня ж семья теперь. Жена. Которая еще черт ее знает, как отреагирует. Может, разревется, может, наорет. Как, мол, жить теперь будем. На что. На ее декретные, что ли. У нее теперь гормоны, нет-нет, может и взорваться или заплакать без повода. Ей и раньше-то много не надо было. А волноваться ей нельзя, вот в чем дело.