- Сест‘ен, да все они одина-а-аковые, - слышно Ренатку из кухни, где они общались вполголоса. И (уже громче) - нам: – Мальчики, за-а-а стол!
***
Саундтрек-ретроспектива
Agnes Obel - Just so
The Devlins – World outside
Lana Del Rey – Venice Bitch
City of the Sun – Brothers
Lykke Li – I follow rivers
London Grammar – Metal and Dust
Глава 12. Лед. Часть 1
Timbaland feat. One Republic – Apologize
Amber Run – Don’t wanna fight
Maroon 5 – Hands all over
London Grammar – Oh woman oh man
Agnes Obel - Avenue
- Как ты ее называешь?
- Кого? – спрашиваю сонно.
- Беттину. Ее же зовут Беттиной? Или это не она тогда приходила?
В руках у нее какие-то бумажки, а на лице черт знает, что. Вернее, ничего. Его нет. Нет лица. А я «пробуждаюсь». Дождался, бл...ть.
- «Д-р Андреас Эккштайн, место рождения Республика Казахстан, Кустанайская область, село Пятиречное...» - а это, значит, не ты?
- Оксан...
- Мне на работу пора, - говорит она спокойно. - Ладно, пошла я.
С некоторых пор она стала ходить на работу пешком, потому что мы вычитали, что ей надо больше двигаться.
Она выскакивает теперь из дома, а я за ней не гонюсь. Вернется, куда денется, думаю. Нам сегодня к родителям ехать.
Я забираю ее после работы, и мы едем прямиком к тестю с тещей делать Рождественский обходняк. Потом поедем к моим, а Новый год хотели встречать у Тохи.
Мелкий моросящий дождь и чернота не только на небе, но и в воздухе окутали грозно-серых свиссовских колоссов пеленой городского апокалипсиса. То же и на ее лице, когда она вываливает из Е11 – то есть, лица у нее так и не прибавилось.
Я ждал ее прилично, учитывая, что останавливаться перед Е-11 нельзя. Не знаю, почему еще не прислали эвакуатор, до какого этажа вырос мат объезжавших меня на Европе и поравнялся ли он со Свиссами. Знаю лишь – ему далеко до того, что хочет сейчас сказать мне она.
Хочет, но не говорит. Не глядя на меня, залезает молча на заднее сиденье и прежде чем я могу начать какой бы то ни было разговор, ложится и закрывает глаза, мол, она усталая и беременная. А ее, блин, наша Тойота на высоких оборотах ревет, как зверюга, ее не переорать, особенно с заднего. Поэтому данная обстановка никак не подходит для задушевного разговора.
Все же, пока не выбрались из города, я решаюсь обратиться к ней на светофоре – сколько ж еще можно:
- Оксан...
- Как прошла встреча? – осведомляется она сзади, не открывая глаз.
- Оксан, я никуда не ходил. Довольна?
«Klappt heute nicht. Entschuldige. Не получится сегодня. Извини.», - так и написал Тине.
«Schade. Frohes Fest. Жаль. Хорошего праздника.»
- Так это ты ей покупал квартиру? А потом на меня переоформил?
- Не ей, а за нее. И не купил, а там просто после надо было... ну... ты же сама читала...
- Когда мы с тобой встретились в Лондоне, вы еще встречались?
- Нет.
- Когда вы расстались?
- В августе. Оксан...
- Когда конкретно?!! – она рывком вскакивает с сиденья, рычит мне этот вопрос. Оказывается, переорать Тойоту можно.
- За неделю до... нас.
Вижу в зеркало, как у нее сжимаются кулаки.
- Она жила у тебя в Лондоне?
- Мы виделись с ней там только одну... один день, а потом она... я...
Кто заикается, того спалили. Кто не заикается, того – тоже. А я вообще заведомо проиграл.
- Почему вы расстались?
- Из-за тебя.
- Ты же говорил, что когда мы с тобой встретились, вы уже не были вместе?
- Оксан, дай, пожалуйста, объяснить все по-человечески. Давай остановимся где-нибудь и поговорим.
- Хорошо. Останови, - кажется, ей плохо, а я, дурак, не заметил.
Когда я останавливаюсь на какой-то стоянке на автобане, ее выворачивает на обочине, а мне жаль. Мне правда жаль. Ей нельзя волноваться, а эта байда и близко всего этого не стоит.
Потом она возвращается и садится опять назад:
- Поехали.
***
К Рождеству я всегда относился без особого трепета, но это первое наше с ней Рождество, как мужа и жены. И не вдвоем, втроем даже. Однако в этом году Рождественской запары, у чьих родителей какой день отмечать, у нас с женой не случается. В Сочельник она остается со своими, заявив спокойно, что к моим не поедет, а я прусь туда один, сознавая, что без нее и даром там не нужен.