Все это хорошо, думаю, все замечательно. В судьбу я не верю, в ее знаки – тоже, вот хоть ты меня режь. Сегодня мне показали двух чуваков, чьи судьбы, как ни крути, я устроил. А ведь сроду не был альтруистом, вот что забавно. Только почему сам теперь фигней страдаю – непонятно. Это, наверно, взаимосвязано – от себя по куску отрезал и им приложил.
Я, кажется, уже высох, но не согрелся. Если опять заболею, то по отношению к Оксанке это будет уже несправедливо. Сколько ж можно ей со мной нянчиться. Хотя, тогда, может, накроется Мексика.
- Где брали? – чувак в таких же кроссовках, как у меня, только более убитых, тяжело вздыхая, опускается рядом со мной на лавку.
- Жена на Рождество подарила, - отвечаю, не удивляясь его вопросу.
- Вещь, правда?
- Согласен.
- Вот мои уже не первой свежести, а я с ними все расстаться не могу. А моя спортом не интересуется, - снова вздыхает он. – Я даже вынужден всегда на работе душ принимать, чтобы не напоминать ей о том, что опять тратил время на бег. Совсем замучила, мол, я и так много работаю. Вы?
- У меня... мне... да нет, моя – нормально, - отвечаю.
А он откидывается назад, закрывает глаза и нервно барабанит пальцами по скамейке.
- Сделка накрылась? – спрашиваю вдруг, не задумываясь.
- Ага, - он – не открывая глаз.
- Большая?
- Не очень. Просто с лета над ней работал.
- Так вы где-то здесь работаете? – я признал в нем «своего», что здесь, по соседству, мягко говоря, неожиданно.
- Да. Вон там, - он кивает на ту сторону улицы, где, словно на фотке под треснувшим стеклом рядом с Эльзой расположился бутик под иссушенными, костляво-голыми ветками робиний.
- Хорн? – не верю. – А ваша канцелярия каким правом занимается?
- Экономическим, всех видов, - он все же открывает глаза. – Будем знакомы – Михаэль Петерзен, - представляется и протягивает руку. - А вы тоже адвокат?
- Да, - пожимаю ее и представляюсь сам. - Вы – нотариус? – пытаюсь вспомнить его знакомое, вероятно, с какого-нибудь сайнинга, лицо.
- Заместитель. Жду официального назначения. А мы не встречались?
- Возможно, - называю пару проектов, но он машет головой: - Но вы же из «больших»?
- Уже нет.
- Ушли эссошиэтом?
- Принсипалом.
- Так откуда?
- Гринхиллз.
- Интересно.
- Да, возможно.
Не нахожусь, что бы еще такого ответить и поднимаюсь с лавочки, обнаруживая желание попрощаться и идти дальше, но он поспешно вскакивает:
- Пошли? – кивает мне на виллу Бете. – Поговорим.
- Да... как-то... – бросаю взгляд на свой прикид и коляску, но он только машет рукой: - Ничего, я не лучше. Ресепшн все равно разбежался по случаю пятницы, так что ваш вид никого не шокирует.
- Я вам не подойду, - улыбаюсь ему.
А вы не подойдете мне. Вспомнил, как мы с Оксанкой рассматривали фотки с их сайта и угорали с их офиса, мозолящего глаза травертином и чудесами из гипсового стукко. На фоне этого музейного великолепия немногочисленные компаньоны, годящиеся мне в дедушки, смотрелись пацанами.
- Посмотрим, - улыбается он мне в ответ, обходя тетку с собакой громадных размеров, которая, однако, дает дорогу моей коляске. – Степень есть?
- Есть. А «без» не берете?
- Нет. Специальность?
- Финансовое и банковское. Но в лобби не хочу, простите за наглость.
- Да пожалуйста. Это, конечно, предрассудки все, но не хотите – как хотите. У нас скучать в любом случае не будете.
«У меня что, такой скучающий вид только что был?» - думаю, следуя за ним в небольшое фойе и пытаясь вычислить, сколькими сортами мрамора оно отделано. Вилла «Бете» изнутри оказывается даже веселее, чем снаружи.