«Souverän, pragmatisch, konstruktiv, weiß wovon er spricht und arbeitet lösungsorientiert.» Суверенен, прагматичен и конструктивен, знает, о чем говорит и ориентирован на то, чтобы находить решения.»
«Clients appreciate his ability to keep proceedings calm when dealing with difficult parties. Brillant.» Клиенты ценят его за способность сохранять спокойствие во время переговоров с трудными сторонами. Великолепен.»
«Eike Wolfing delivered excellent-quality work, being proficient, responsive and quick. This is the advice you seek as a client. Оutstanding transaction lawyer». Айке Вольфинг работал первоклассно и быстро, он опытен и быстро реагировал на запросы. Такой консультации хочется клиентам. Выдающийся юрист по проведению сделок.»
Усмехаюсь, припоминая, каких геморроев стоили команде этого сиятельного и великолепного его сделки.
«1. Bundesliga, sehr starker Verhandler. Ein echter Corporate-Rainmaker. Genießt eine hohe Reputation und überzeugt durch unglaubliches Fachwissen.» Первая бундеслига, очень сильный переговорщик. Пользуется отличной репутацией. Впечатляют его невероятные профессиональные знания.»
«One of the most visible figures on major M&A transactions. Одна из самых значимых фигур в самых крупных сделках по слияниям и поглощениям.»
Охренеть от него прямо. Перевожу дух и читаю далее сводку:
«Компания не предоставила информации о дальнейших планах своего именитого эквити партнера, только недавно перешедшего к ним из Гринхиллз (ссылка на предшествовавшие сводки в Стар Лекс, осветившие сей знаменательный переход). Сам Айке Вольфинг отказался прокомментировать свой уход и был недоступен для интервью. Редакция располагает сведениями о том, что он покидает рынок юридических услуг по состоянию здоровья, намереваясь в дальнейшем сосредоточиться на научной деятельности на кафедре корпоративного и экономического права в его альма матер, «родном» университете, в Гамбурге.
А Сальвина, думаю беззлобно, одна будет куковать в вилле «Тоскана» - так окрестили мы с женой их хату на Зюдзайте.
- Чего новенького? – щебечет Оксанка, впархивая в машину, насколько можно впорхнуть с ее животиком. – А... – прочитав заголовок на моем смарте.
- А ты мне не рассказывала, - говорю, целуя ее.
Она в ответ только пожимает плечами: - А чего рассказывать? Чего вообще о нем говорить? Андрюш, я там растение в багажник поставила. Потихоньку кабинет разгружаю. А то кто потом за ним ухаживать будет.
- Ага. Надеюсь, не фикус?
- Не, орхидея.
- Не ручаюсь, что до твоего декрета дома за ними будут ухаживать лучше, - выруливаю на Нюрнбергский проспект. Потом – налево, на Европу, а потом, пересекая Аденауэра, к реке.
- Хорн договор не прислали еще?
- Все резюме моего ждут, - ухмыляюсь.
- Так ты не отправил? Или передумал?
- Да не передумал я. Не боись, успею.
Садимся ужинать. Сегодня у нас домашняя пицца, которую приготовил я. Она восхищенно потягивает носом воздух и спешит накрыть на стол, «а то остынет». Поскольку ей нужны витамины, пицце предшествует зеленый салат со свежими овощами.
У нас дома нынче в моде Латинская Америка – за кадром ей бодренько подыгрывает Хуанес.
- Да, надо же, - говорю задумчиво, пока мы жуем, потому что думаю все это время об одном.
- Чего? – спрашивает она с набитым ртом, давая мне понять, что прется от моего ужина.
- Кто бы мог подумать, что и Вольфинг задолбится у «больших». Блин, - смеюсь, - «научная деятельность» - это ж как у меня почти – работы с госа проверять. И из-за чего – берн-аут у мужика. Все-таки хлипкий оказался. Аж неловко, что подставил его тогда с рэббитами.
Хоть и не сказать, чтобы меня особо грызла совесть. Скорее, наоборот.
- Это не ты его подставил! – говорит Оксанка вдруг возмущенно. – И нечего его жалеть! Он козел последний.
- Ты просто из-за меня предвзято к нему относишься. Слушай, ладно тебе, - вижу, что ее уже трясет и лезу обниматься, успокаиваю. – Не волнуйся так, тебе вредно, - глажу ее пузико, целую раскрасневшееся личико. – Я ж забил уже давно. Никогда, собственно, не парился.